Марианна Гончарова - Землетрясение в отдельно взятом дворе (сборник)

Встретила знакомых, всю семью. Едут такие радостные. Оказывается, были на Южном рынке в Черновцах, купили там кота. Решились наконец. Потому что фамилия у семьи специфическая — Кот. Значит, он — Саша Кот, жена — Катя Кот, два мальчика — Миша Кот и Ваня Кот. Фамильярностей семья Кот не терпит: мол, она — Кошка, дети — Котята. Нет. Все они — Кот. Семья Кот. А жена Катя Кот всегда тайно мечтала, ну так хотела — чтоб пушистый, чтоб серебристо-серый. Чтоб фырчал ласково, а особенно чтобы наблюдать, как умывается. Но долго они с этим тянули, боялись шуток: мол, семья Кот, им котов мало, они себе еще одного кота завели.

А сейчас не выдержали, купили — пусть говорят что хотят.

Через неделю звоню, спрашиваю, ну как. Они такие счастливые: до чего же хороший им попался кот, такой аккуратный, часами может на стиральную машину смотреть, головой только по кругу водит, как его не тошнит еще.

Спрашиваю, а как назвали-то его. Отвечают, а как, Кот. Имя Кот, фамилия — Кот. Сам ведь кот. А как же еще.

Он доказал, что Бог не существует. Перельман высчитал, что Бога нет.

А Боженька чешет в бороде и рассуждает сам с собой:

— Н-да, пропорции перепутал, ума дал, рассудка — маловато… Ну что, дать ему мильен, что ли…

В Нобелевский комитет звонить надо!..

Архангел говорит:

— Та не, они математикам не дают!

— Чего это?

— А он у него жену увел.

— Кто?

— Да математик один, у Нобеля.

— А-а-а… А куда про математиков звонить надо?

— В Америку… Вот телефон…

Боженька:

— Але?! Америка?! Институт Клэя?! С вами по поводу Перельмана говорит…

А из института:

— Слава тебе Госсподи…

А Боженька:

— Та лааадно… Я относительно Перельмана тут одного…

А потом американцы звонят Перельману: мол, ради Бога , мы вас просим. А Перельман говорит: не хочу я ваш поганый мильен, и Бога нет. А из института этого ему: тогда сами звоните туда и капризничайте… И Перельман говорит: «Ну лааадно». Звонит в приемную к Боженьке… А тот так устал, так устал… Говорит секретарю-архангелу своему: «Устал сегодня, если будут звонить, меня нет».

Ну секретарь, бойко молотя по клавиатуре компьютера, Нагорную проповедь начисто набирая, трубку снимает. А там, робко так:

— Але… Это Перельман… Сам у себя?

А секретарь, как ему велено:

— Бога нет!

А Перельман окрепшим голосом:

— Ну вот! А я что говорил!

Шла-шла и встретила двух майских жуков. Они меня тоже увидели, верней, не всю меня — мои туфли.

И один, который посообразительней, другому говорит:

— Атас. Шифруемся. Типа мы — дохлые.

А второй мечется в панике туда-сюда, кричит в ответ:

— Ааааа! Иииии! А вдруг наступит! Наступит! Раздавит! Бежииим!

А первый:

— Догонит! Вишь, как гребет! Выхода нет. Лежим! Не палимся!

Лежат, дыхание затаили, глазки зажмурили, лапки поджали.

Я их подвигала носком туфли. Взяла, посадила себе на ладонь, разглядываю. Потрогала одному животик. Он пискнул от страха еле слышно. Второй шипит:

— Заткниииииссссь…

Пересадила их под куст, чтоб никто не наступил.

Ох они и напились потом. Как свиньи! Еще бы. Кто бы не напился. Такое пережить. Напились, а потом песни пели: «Йестердэээээй… Ол май траблз симз со фааааар эвэээээй…»

Линка и я идем с концерта. И мимо милиции как раз. А Лина — она же меня хорошо знает, сразу, ну мааам, ну не позооорь меня, ну что ты кидаешься сразу как эта, объявления читаешь и фото разглядываешь, ну зачееем. А я не могу — мне так интересно. И вот:

«Разыскивается г. Дамяна Васильевна Трищенко, 1939 года рождения, осужденная за совершение преступления по статье 309, совершившая побег из колонии общего режима».

На фотографии уютная семидесятилетняя старушка в платочке — ну чисто Арина Родионовна. А все свое вдохновение отдала разбою, жизнь свою посвятила грабежу. Атаманша.

Обманчива внешность, однако.

В магазине «Аква» странный кот живет. Высокомерный такой, мордатый, рожу кривит брезгливо на покупателей. Приходишь, он в сторонке сидит и тебя взыскательно разглядывает. И глаза закатывает, и морду воротит: мол, ходют тут.

И казалось мне, что в нем что-то было НЕ ТАК. Вот чуяла, НЕ ТАК. И говорю хозяйке: «Ира, — говорю, — с вашим котом что-то не так».

Ира мне: «А что не так. Кот как кот. Толстый, да».

А тут как-то звонит мне вечером и кричит: «Действительно, не так!!! Действительно! Как ты догадалась?! Он… Он… этот подлюка напитки у нас ворует! Кот товар ворует! По ночам! И как же ты почувствовала, какой негодяй, да?!»