Федор Московцев - Карибский кризис

— Родион… — я поднялся, чтобы открыть форточку.

— Хорошо, что ты здесь, много накопилось вопросов…

— Послушай… — в этот раз запах был настолько резкий, что я не смог скрыть гримасу отвращения. И посмотрел на часы.

Рошаль посмотрел на свои:

— А потому что в милиции всегда так — говорят на минутку, снимем показания а сами держат по полдня!

Я брезгливо сморщился:

— Что ты несёшь, какая милиция?!

— Меня вчера обокрали.

— ???!!

В этот момент в дверях появился Винцас Блайвас. Моментально уловив запах, он хотел было удалиться, но, заинтересовавшись разговором, остался. Присел на низкий комод, стоявший у входа, дальше проходить не стал, лишь кивнул в знак приветствия.

Взглянув на него, Рошаль перевёл взгляд на меня. Я всем своим видом вопрошал: «Что за фигня — обокрали?»

— Вот так — обокрали, залезли в квартиру и…

Он запнулся. Я закрыл лицо руками.

— И унесли любимый дилдо? — подал голос Блайвас.

Рошаль ещё сильнее покраснел. Я оторвал ладони от лица:

— Ну давай, раскрывай глубину вопроса!

— Когда у тебя крадут вещи, понимаешь, что для тебя ценно, а что нет! — прорвало Рошаля. — Заберите сраную камеру, если она вам нужна, но не забирайте кассету, которая в ней! Пропали все мои секс-видео, на них я, еще молодой, отсасывал у чуваков. Так я зарабатывал себе на пропитание.

Тирада была произнесена с такой горячностью, с таким надрывом, что я встал в ступор: как отреагировать? Рошаль тяжело дышал, нижняя губа дёргалась, глаза влажно блестели — вот-вот расплачется.

Блайваса развеселила новая выходка Рошаля, о специфических пристрастиях которого было известно давно, поначалу от него все шарахались и намекали мне: «Какого черта…», но потом привыкли и стали воспринимать как шута, постоянно задевая его и глумясь.

— Да-а-а… — протянул Блайвас. — Хорошо поплакать в клубе «69», там много гомосятины, они поймут. А тебя занесло в мужской коллектив — вот незадача!

Я снова посмотрел на часы:

— Так, я уже опаздываю.

И поднялся с кресла:

— Убегаю, потом поговорим!

Уже из коридора я услышал громкий голос Блайваса, участливо интересовавшегося у Рошаля:

— Слушай, а чокак у тебя после жопоебли? Срать хочется? Легче срётся или наоборот — не до сранья?

Вечером после Балт-Электро я снова встретился с Рошалём и нетерпеливо поинтересовался, как там Горячий Медвежонок — не собирается ли подогнать крупную сделку, перечислить пару-тройку миллиончиков. В настоящий момент нужны серьёзные перечисления, а не мелочевка, которую приносят менеджеры.

Но Рошаль не дал никакой конкретики по поводу влиятельного ростовчанина — лишь расплывчатые формулировки наподобие «ищем выходы на областной комитет по здравоохранению». Всё указывало на то, что он зря прокатал хозяйские деньги — Марина и Ира одновременно с ним стали работать по Ростову и уже добились ощутимых результатов. Рошаль ничего про них не знал, и, судя по тому, что не был в курсе, что Совинком работает с ростовскими больницами, он вообще не ходил по клиентам, а шоркался с Горячим Медвежонком на какой-нибудь люксовой хазе.

— Мне нужен подробный отчёт по твоим командировкам, — приказал я. — Если нет продаж, то должна быть информация о том, что происходит.

На этом разговор с руководителем продаж Северного Альянса был закончен. Я показал своё недовольство, но Рошаля этим не пронять. Трудно представить себе более бестолкового супервайзера, и раз уж он провалил перспективное для него как для гомика дело, то зачем он теперь вообще нужен?

И казалось бы, что чувствуя свою вину и свою полную никчемность, этот содомит компенсирует усердным трудом отсутствие продаж и хоть что-то сделает по офису. Не тут-то было! Из Волгограда на него опять пожаловались: на очередной городской тендер потребовались авторизационные письма от производителей, и Рошаля попросили эти письма получить. Две петербургские компании-производители медицинского оборудования, с которыми за полгода до тендера Ирина договорилась о том, что они не будут участвовать в тендере сами, а предоставят это Совинкому, дадут нам авторизационные письма и предоставят дилерские скидки, после визита Рошаля к ним неожиданно изменили решение и выслали свои документы на конкурс. Соответственно, мы не получили скидки и авторизационные письма и теперь в пролёте. Не особенно церемонясь, просклоняв по всем падежам незадачливого гомика, я так и не получил внятный ответ на свой вопрос: «Как могло такое случиться?». Рошаль оправдывался, изворачивался, и почему-то во всем винил Марину.