Джоди Пиколт - Обещание

Он мог бы рассказать маме, что в своде правил поведения, установленном начальником тюрьмы, талмуде толщиной со словарь, было указано, что посещение заключенного должно начинаться с непродолжительных объятий или поцелуя (без открытого рта) и таким же образом заканчиваться. В этом же талмуде имелись запреты относительно сигарет, употребления нецензурных выражений, толкания сокамерников. Столь незначительное на воле правонарушение в тюрьме являлось преступлением. К общему сроку наказания прибавлялся еще один.

Гас потянулась через стол и взяла сына за руку. И только теперь он заметил, что мать пришла не одна, а с отцом. Джеймс сидел на стуле чуть позади, словно боялся прикоснуться к столу, и практически оказался сидящим напротив заключенного с татуировкой в виде паутины на щеке.

— Как я рада тебя видеть! — сказала мама.

Крис кивнул и втянул голову в плечи. Если он станет говорить то, что хочет сказать, — что ему необходимо вернуться домой, что он никогда не видел женщины красивее, чем она, — то тут же расплачется, а раскисать ему нельзя. Кто знает, кто это услышит и как эти слова отразятся на нем впоследствии.

— Мы принесли тебе немного денег, — сказала Гас, протягивая пухлый конверт. — Если понадобится еще, звони.

Она передала конверт Крису, который тут же сделал знак надзирателю и попросил положить эти деньги на его счет.

— Ну… — протянула мама.

— Ну?

Она опустила глаза, и Крису даже стало ее жаль. Говорить было не о чем. Он почти целую неделю провел в окружной тюрьме в режиме строгой изоляции, а его родители даже не подготовились к этому разговору.

— На следующей неделе тебя, возможно, переведут в режим средней изоляции, да?

От отцовского голоса Крис вздрогнул.

— Да, — ответил он. — Необходимо подать ходатайство в аттестационную комиссию.

Повисло молчание.

— Вчера наша команда пловцов выиграла у команды из Литтлтона.

— Правда? — Крис попытался, чтобы в его голосе звучало равнодушие. — Кто плыл вместо меня?

— Не знаю. Кажется, Роберт Ри… как-то там Рич…

— Ричардсон. — Крис шаркнул ногой по полу. — Тот еще был заплыв!

Он слушал, как мама рассказывает ему о задании по истории, которое получила Кейт и ради которого ей придется надеть костюм женщины-колонистки. Слушал ее болтовню о фильмах, которые идут в местном кинотеатре, о ее поездке в ассоциацию автолюбителей, чтобы выяснить, как быстрее всего добраться из Бейнбриджа в Графтон. И тут он понял, какими будут часы свиданий оставшиеся девять месяцев: не Крис будет описывать тюремные ужасы, о которых-то и знать родителям не стóит, а мать будет рисовать ему мир, который он уже стал забывать.

Он поднял глаза, когда мама закашлялась.

— Ну, — решилась она, — ты с кем-нибудь познакомился?

Крис фыркнул.

— Здесь не вечеринка по случаю Рождества, — заметил он.

И тут же осознал свою ошибку, когда мама покраснела и потупилась. На мгновение он поразился, насколько, по сути, одинок: не может поладить с заключенными из-за того, кем был, и не может поладить с собственными родителями из-за того, кем является сейчас.

Джеймс бросил на сына осуждающий взгляд.

— Извинись, — бросил он. — Мать и так переживает из-за тебя.

— А если не извинюсь? — ощетинился Крис. — Что вы со мной сделаете? Упечете в тюрьму?

— Кристофер! — одернул Джеймс, но Гас остановила мужа, положив руку ему на плечо.

— Все нормально, — утешила она. — Мальчик просто расстроен.

Она снова потянулась через стол и взяла сына за руку.

Ему сразу вспомнилось детство: как она предупреждала его, когда они были на стоянке или на оживленной улице, а потом протягивала руку и брала его за пальчики. Крис вспомнил запах резины на асфальте и громыхающие машины, проносящиеся мимо, но он, несмотря ни на что, чувствовал себя уверенно, пока его ладошка покоилась в материнской руке.

— Мама, — голос Криса сорвался, — не надо так со мной!

Он встал, пока слезы не хлынули из глаз. Подозвал надзирателя.

— Постой! — воскликнула Гас. — У нас есть еще двадцать минут!

— Для чего? — негромко поинтересовался Крис. — Чтобы сидеть и жалеть, что мы сидим здесь?

Он перегнулся через стол и неловко обнял мать.

— Звони нам, Крис, — прошептала Гас. — Я приду во вторник вечером.

Для режима строгой изоляции были установлены два дня для посещений.

— До вторника, — подтвердил Крис. Потом повернулся к отцу. — Но… я не хочу, чтобы ты приходил.

Днем температура снизилась до нуля. На спортплощадке людей не было, холод всех загнал внутрь. Крис вышел на улицу, и изо рта вырвалось облачко пара. Обошел площадку и заметил у кирпичной стены Стива Вернона.