Леонид Филатов - Свобода или смерть - трагикомическая фантазия (сборник)

На солнце блестит как фара он.
В папы ей годится он.
Конечно же ей не пара он —
Фараон, фараон.

Суматошный город Коктебель
Был счастливым несколько недель.
И пеклись на солнце валуны,
И глядели в море пацаны…

Моря гудят криком чаечным
Яростней ярмарки.
А в них не спят — в них качаются
Ялики, ялики…

У окна стою я, как у холста:
Ах какая за окном красота,
Будто кто-то перепутал цвета,
И Дзержинку, и Манеж.
Над Москвой встает зеленый восход,
По мосту идет оранжевый кот,
И лотошник у метро продает
Апельсины цвета беж.

А в троллейбусе мерцает окно,
Пассажиры — как цветное кино.
Мне, товарищи, ужасно смешно
Наблюдать в окошко мир.
Этот негр из далекой страны
Так стесняется своей белизны,
И рубают рядом с ним пацаны
Фиолетовый пломбир.

И качает головой постовой,
Он сегодня огорошен Москвой,
Ни черта он не поймет, сам не свой,
Будто рыба на мели.
Я по улицам бегу, хохочу,
Мне любые чудеса по плечу,
Фонари свисают — ешь не хочу, —
Как бананы в Сомали.

У окна стою я, как у холста:
Ах какая за окном красота,
Будто кто-то перепутал цвета,
И Дзержинку, и Манеж.
Над Москвой встает зеленый восход,
По мосту идет оранжевый кот,
И лотошник у метро продает
Апельсины цвета беж.

Не дьявол ли пошаливал,
Дома окрест пошатывал,
В печах середь зимы
Выветривал дымы?

И речки завораживал,
Да так, что замораживал,
И скрадывал в горсти
Охотничьи костры?..

И вдруг, как око красное,
Январское, дикарское,
Ледком обведено —
Горит в ночи окно!

То сыром, то мадерою,
То скрипочкой мадьярскою
Вас потчует корчмарь,
Ядреный, как январь.

Покуда ночь не кончится,
Корчма жаровней корчится,
Плеща, как угли, в снег
Рыдания и смех.

Все, что болело вечером,
Мы здесь наутро вылечим.
Но утром тишина
Похмельно тяжела.

И где-то в снежных заметях,
Спокойным солнцем залитых,
За тыщей белых верст
Аукнет паровоз…

Все тот же дождь
По тем же четвергам,
И по ночам —
Разбойная гитара,
И тот же старый сад,
И тот же гам
Из той же школы
Имени Гайдара…

Все так же прост
Чертеж моей души,
Моей тоски,
Моей любви давнишней.
Спасибо той
Бесхитростной глуши,
Меня такой
Любовью одарившей…

Все так же скуп
Рисунок за окном.
Все те же три
Сиреневые ветки.
Бедовый дед
С чумазым пацаном
И скучный муж
Хорошенькой соседки…

Так повелось промеж людьми,
Что мы сторонимся любви,
Когда любовь почти равна
смерти.

Я ем и пью и слез не лью,
Живу и жить себе велю,
Но я люблю ее, люблю, —
верьте.

Хоромы царские белы,
Поют сосновые полы,
Холопы ставят на столы
ужин.