Жюльен Грак - Сумрачный красавец

Одна лишь Ирэн как будто не поддалась опасным чарам осенней поры. Судя по всему, она не раз принималась настойчиво, с жаром убеждать Анри, что им обоим пора уехать. Однажды, в послеобеденный час, отель содрогнулся от недолгой, но бурной ссоры — хлопали двери, слышались крики, угрозы, оскорбления, — но потом все замолкло, наступил тот обманчивый штиль, какой бывает в самом центре циклона, обманчивое затишье, еще более неотвратимое и устрашающее, чем буря с неистовыми валами, вздымающимися, точно стены, со всех сторон.

В последний день сентября, утром, при ясном небе, они увидели пустоши, посеребренные первыми заморозками; и как от крохотной капли в перенасыщенном растворе вдруг выпадают кристаллы, так рассеялась окутавшая их тяжелая дрема, — и они очнулись.

— Не может быть! Уже заморозки? — На ступенях лестницы, ведущей к пляжу, Кристель встретила Жерара: зябко кутаясь в халат, он возвращался после утреннего купания.

— Увы. Вода просто ледяная. Теперь наш отдых здесь действительно закончился.

— Так скоро!

Застыв в неподвижности, точно пахарь при виде выпавшего града, она смотрела на этот поблекший, неузнаваемый пейзаж, — еще не вникнув, еще не веря в свое несчастье.

— Прошу вас, давайте сядем здесь на минутку. Мне надо вам кое-что сказать.

Ирэн указала зонтиком на скамью в парке, недалеко от террасы над морем, но укрытую от ветра. После жестокого утреннего холода во второй половине дня неожиданно установилась восхитительно мягкая погода. От легкого бриза непрестанно шелестели сосны. За террасой, в просвете ветвей виднелось сияющее море, воздух был необыкновенно свеж и прозрачен, — величественный изгиб залива, безлюдный пляж открывались взору, словно поляна среди лесной чащи.

Аллан церемонно уселся на некотором расстоянии от нее.

— Я хотела бы знать, когда вы намерены уехать.

Он метнул на нее недобрый взгляд.

— По-моему, это не очень любезный вопрос. Но вы даже не пытаетесь как-то смягчить тон, верно?

— Я не старалась быть любезной. Думаю, вам понятно, почему я задаю этот вопрос.

— Наверно, дело касается вашей подруги.

— Что ж, по крайней мере, вы откровенны. Дело касается ее, и других тоже… Вам нельзя здесь оставаться. Всему этому пора положить конец.

— Всему этому… Что вы имеете в виду?

Она выпалила прямо ему в лицо:

— Ваше поведение — это сплошной скандал!

— Можно узнать, что за ужасы я натворил?

Ирэн с усмешкой взглянула на него.

— Вас просто так не поймаешь, и вам это хорошо известно. Слишком вы ловкий, слишком осторожный. Но вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.

Он тонко улыбнулся.

— Я понял, что вы принимаете близко к сердцу дела вашей подруги.

— Пусть так. Я готова сказать это сразу, без обиняков. Хотя недостойная игра, которую вы ведете с Кристель, вообще-то меня не касается. Я больше думаю о своих проблемах.

— Выходит, я обидел лично вас.

— И меня, и всех остальных. Вы отравили нам летний отдых. Время, которое было так важно для меня, от которого так много зависело. Ведь мы с Анри поженились совсем недавно… Но вы губите, истребляете вокруг себя все хорошее. В вашей тени не остается ничего живого. Казалось бы, люди счастливы, сумели наладить свою жизнь и довольны ею — это не так трудно, как вам может показаться. Но нет! Вам понадобилось приехать сюда и все убить (она топнула ногой, вне себя от бешенства, сразу стала отталкивающей, вульгарной), испортить, исковеркать все, что досягаемо, естественно, просто. Одна только ваша зловещая, похоронная физиономия чего стоит…

— Но вы единственная, на кого она так не действует. Теперь я это понял.

Она сверлила его ненавидящим взглядом.

— Да, мне нечего бояться. Я живой человек, я люблю жизнь, и такую, как я, бесполезно шантажировать самоубийством…

Она постепенно повышала голос, — бесцветный, монотонный, полный сдерживаемой ярости.

— … А ведь вы тут занимаетесь именно этим, с самого начала и без устали. Изображаете из себя какого-то Вертера. Да еще этот ваш костюм на маскараде. О, вы умеете вызывать к себе интерес. И это так дешево обходится. Право же, успех дается вам без труда!

— Дешево обходится?

— Вы что, хотите заставить меня поверить, будто вы…

— Да.

Она изменилась в лице, смерила Аллана растерянным взглядом. Наступило долгое молчание. Потом она заговорила опять, очень тихим голосом:

— Никто не имеет права говорить такое.

— Понимаю. Но ведь это вы втянули меня в такой непристойный разговор.