Майкл Ондатже - Призрак Анил

Как обычно, в десять утра в усадьбе объявился бригадир. Он приехал, чтобы взвесить чай, собранный семью рабочими и упакованный в мешки. Анил всегда выходила во двор посмотреть на эту знакомую ей с детства церемонию. Она всегда любила густой запах, идущий от листьев, а что до этого зеленого листа, то она знала: на свете ничего нет зеленее. Она помнила свои посещения чайных и каучуковых фабрик, она хотела бы оказаться в этих царствах, когда вырастет. Чайный муж или каучуковый муж. Других вариантов не было. А дом стоит на вершине одинокой горы.

Не дозвонившись до брата, Сарат повез Ананду в ратнапурскую больницу и еще не вернулся. Она стояла у соседнего сарая с весами, а когда сборщики чая ушли, встала на дрожавшую платформу весов, нагнулась и подобрала несколько зеленых листьев.

Ночью, прежде чем отправиться спать, она принесла ведро воды и руками, стоя на коленях, оттерла пол в комнате. Она хотела сделать это, пока Ананда жив. Если ночью он умрет, ей не придется приходить сюда опять. Она трудилась полтора часа. Кровь в комнате казалась черной. Позже, во внутреннем дворе, она стянула с себя футболку и саронг и выстирала их. И лишь потом стала мыться сама — оттирая каждый дюйм кожи, где оставалась засохшая кровь, каждую прядь тонких длинных волос. Сняв браслет, она оттерла запястье, потом бросила браслет в ведро и помыла его. Она несколько раз набирала полное ведро воды из колодца и выливала на себя. Ею овладело маниакальное возбуждение, ее била дрожь, ей хотелось говорить. Бросив одежду у колодца, она направилась в комнату и постаралась исчезнуть во сне. Она ощущала холод колодезной воды, проникший в ее изнемогшее тело, добравшийся до самых костей. Она была вместе с Саратом и Анандой, которых соединила дружба — вдвоем в машине, вдвоем в больнице, пока какой-то незнакомец пытался спасти Ананду. Она лежала, вытянув руки вдоль тела, не в силах натянуть простыню. Под утро за окном забрезжил свет. И лишь тогда она уснула, надеясь, что добрый незнакомец спасет Ананду.

Днем она открыла глаза. Рядом стоял Сарат:

— Он будет жить.

— Ох, — вздохнула она, прижав ладонь Сарата к своему лицу.

— Его спасли вы. Мгновенно пришли к нему на помощь, перевязали, дали эпинефрин. Доктор сказал, что так поступили бы немногие.

— Простое везение. У меня аллергия на пчел. Я всегда ношу его с собой. После укуса пчелы некоторые люди начинают задыхаться. А эпинефрин к тому же останавливает кровотечение.

— Вы должны жить здесь. Быть здесь не просто в командировке.

— Я здесь «не просто в командировке»! Я решила вернуться. Хотела вернуться.

С проселочной дороги к валавве ведет длинная каменистая тропа. Справа старая стена, закрытая листвой. Через тридцать шагов развилка. Если вы едете на машине, надо повернуть налево и остановиться около сарая, где взвешивают чай. Если вы едете на велосипеде или идете пешком, то направляетесь прямо к дому и входите через маленькую восточную дверь.

В этом классическом здании, построенном два века назад, жили пять поколений. Дом, откуда на него ни посмотреть, не выглядит громоздким или помпезным. Выбор места, умелая организация пространства, внимание к тому, с какого расстояния вы будете смотреть на здание, отсутствие крупных построек поблизости побуждают обратиться к себе, а не господствовать над окружающим миром. Дом всегда казался затаенным, случайно обнаруженным, как усадьба из романа «Большой Мольн».

Вы входите через ворота с характерным наклоном верхней перекладины и оказываетесь в обнесенном стеной саду с утрамбованной почвой песочного цвета. Здесь есть два тенистых уголка. Крыльцо и низкая каменная скамья под большим красным деревом. Здесь Анил проводит много времени, под деревом, которое, склоняясь, подобно эоловой арфе, отбрасывает на песчаную почву сотню оттенков тени разной густоты.

Сколько лет было художнику из семьи Викрамасинге, когда он умер? Сколько лет Ананде? Сколько лет было Анил, когда она стояла в аэропорту, не в силах выплакать боль бесплодного, безответного желания? Отсутствие каких органов сделало мужчин, шагающих по жизни, учтиво неверными, невербальными созданиями? Если двое любовников чувствуют, что могут убить друг друга из-за утраты или желания, что говорить об остальной планете чужих людей? О тех, кто ничуть не влюблен, кто оказался во враждебных лагерях из-за чужого честолюбия и тщеславия?

Она сидела в саду рядом с лунным деревом и кохомбой. Цветки лунного дерева, теряя лепестки, всегда смотрят на луну. Веточку кохомбы можно сорвать, расщепить и чистить ею зубы или зажечь, чтобы отогнать москитов. Это место казалось садом мудрого принца. Но принц покончил с собой.