Петр Катериничев - Странник (Любовь и доблесть)

– Алчность? – переспросил Данилов. – Твоим бы ротком да медку зачерпнуть...

– Не придуривайся. Ты ведь просмотрел это. – Корнилов кивнул на монитор компьютера.

– Пролистал.

– Я давно заметил: Александр наш Петрович азартен. Обратил внимание и на то, как он суммы некие со счетов потихоньку скачал и где-то стал крутить на стороне. Это и до новой «американской трагедии» было рискованно, но при его осторожности терпимо... Но после того, как два небоскреба свалились в небытие – следовало оставить спекуляции и залечь, как мышка в норку! А он что? В раж вошел! Ты смотрел: сколько он снял за последний год по своей схеме?

– Миллионов семьсот.

– Семьсот миллионов. Три четверти миллиарда. В масштабах той игры, в какую он влез, – это, может, и мелочь, но мелочь заметная. А игра – ч у ж а я. И его в нее никто не звал! И ты, и я догадываемся, какие это игры. Он вычислил их условия.. Он вычислил их схемы. Он вычислил их центры. И – не устоял перед соблазном.

Корнилов закурил, нервно затянулся несколько раз, не отрывая сигареты от губ. И заговорил на этот раз быстро:

– Так бывает, когда имеешь дело с деньгами. Сначала ты рассудочен и играешь по малой. Потом – увеличиваешь ставки. А потом – приходит самая скверная из иллюзий – что ты понял схему игры и есть соблазн сорвать не куш даже – Куш. А игра – будь то рулетка, покер, семерка – подыгрывает тебе, и ты срываешь банк. А получив его, какое-то время витаешь в полной расслабухе и ставки делаешь вяло, рассеянно, так, ради удовольствия... Ту кругленькую суммку, что урвал у Фортуны, ты проигрывать не намерен – так, поигрываешь по мелочи: десяток-другой в минус, десяток-другой в плюс или наоборот. Но игра – против тебя, всегда против! И наступает час Большого Соблазна – тебе кажется, что теперь, когда ты постиг п р а в и л а, ты можешь удвоить, утроить капитал без особого риска! И тут – сама игра показывает тебе длинный лукавый язык!

Человек спускает треть, в запале хочет отыграть, ставит ва-банк, еще ва-банк – и проигрывает все.

– Пока Головин только наживал...

– ...пустые цифирьки на экране монитора. Головина вычислили и взяли под колпак.

– Мне показалось, он только начал игру. И цель ее – не деньги.

– Ну да – величавые амбиции гения. «Давайте выпьем за меня, потому что я этого стою». Кто-то счел иначе. И решил прикончить и рискованную игру Рамзеса, и самого маэстро.

– Это и был твой Большой Соблазн, умник? Сколько тебе дали за Головина?

«Дипломат» баксов?

– Да. Атташе. Только – тысячными купюрами. С учетом расходов на операцию прикрытия.

– Дешево купился. Мог бы и миллиард запросить – во имя сохранения «тайны вкладов и организаций».

– Запросить можно – получить нельзя. А теперь, хвала Дионису, все кончено.

Я выполнил контракт.

– Слить миллиардера за десять лимонов... Тоже бизнес.

– Не юродствуй, Данилов. Ты же прекрасно понял, что это предложение нельзя было отклонить.

– Отклонить можно любое предложение.

– Только таким, как ты, герой. Вам нравятся иллюзии – будь то подвиг или бессмертие. А я практик.

– Спишут тебя, практик. Следом за теоретиком.

– Нет. Это нецелесообразно. Чтобы просчитать «узлы», из которых следуют финансовые команды или «правила игры», даже хорошему математику пришлось бы изрядно потрудиться. Ты вот смотрел все, о чем-то догадался и – что? Фантом.

Даже мне – мне! – чтобы вычислить ходы и схему, выйти на Организацию, нужно провести перед экраном изрядное время – не часов – дней, недель. Да еще и хороший компьютер загрузить на полную мощность, чтобы перебирал варианты десяточек с двузначными степенями... – Корнилов вздохнул. – Бог его знает как, но Головин это делает в уме! – Усмехнулся:

– Делал. Ну да он был гений. Так что – позади чисто, впереди – безмятежно. Чемоданчик-ноутбук передам посредникам и – адью. Или – оревуар. Да и здешнее наследство Папы Рамзеса скарб не нищенский.

Кому-то надо им владеть. Какой девиз у героев? «Никто, кроме нас»? Я его чуть изменю: никто, кроме меня.

– Быть тебе генералом, умник. Золота на погоны сам купишь?

Корнилов вскинулся:

– Головин получил то, что заслужил.

– Не играй словами, умник. Он тебе верил. Ты его предал.

– Он никогда никому не верил – слишком гениален!

Данилов скорчил гримаску.

– Нет, ты дослушай! – качнулся к нему Корнилов.

Олег напрягся, но сник. Далеко. Слишком далеко. Не достать.

– Он тебе рупь должен остался со студенческих времен? – ехидно осклабился Олег. – Или девку гулящую отбил?