Виталий Павлов: Герцеговина Флор

Брат и сестра тоже не сидели сложа руки. Иван раздобыл где-то веревку и, закрепив один конец за ножку старинного шкафа, другой выбросил в зал, где шла битва. Доктор продолжал блистать конечно же благодаря мечу. Уж кто-кто, но ученый-то чувствовал, что меч действует сам, находя наиболее правильное решение. Задача Сатеры была более чем проста — не выпустить рукоять. Но случалось и так, что меч отражал атаку справа, потом перелетал в левую руку и бил Плашмя по голове какого-то располневшего рыцаря. И вообще при страстях, которые кипели, крови не было видно. Страдал только металл, нападавшие, в особо тяжелых случаях, только теряли сознание. Может быть, потому, что доктор, по большому счету, совсем не желал этим фон Баламутам зла. К тому же он чувствовал и свою вину. Занял чужое место, обманул в самых лучших чувствах благородных рыцарей, не оправдал их надежды, незаслуженно возвысил одних и унизил других.

— Доктор! Веревка! Веревка! — из всех сил кричали в один голос брат и сестра.

В конце концов доктор услышал их. Увидел он и веревку, болтавшуюся прямо у него над головой. Отогнав очередную партию нападавших, Сатера ухватился за конец, оттолкнулся от стены и пролетел над головами нападавших. По ходу он успел обезоружить по крайней мере еще пятерых. Василиса, Иван и подключившийся к ним профессор тянули веревку. Сначала дело спорилось — Сатера взмыл вверх и повис. Именно на это хватило первого эмоционального порыва его друзей. Дольше подтягивать веревку было очень трудно. Физической мощи девушки, подростка и пожилого профессора было явно недостаточно, чтобы втянуть Сатеру на самый верх. Окно было еще достаточно далеко, чтобы попытаться неким подобием прыжка достичь его. К тому же пущенная кем-то стрела наполовину перерезала веревку. Все замерли, глядя вверх, а веревка стала предательски раскручиваться, теряя волокно за волокном свою толщину, а значит, и способность удерживать что-либо. Еще мгновение, и она лопнула. Привыкший к падениям с любой высоты доктор успел сгруппироваться. Еще через мгновение он был на ногах, готовый к отражению нового нападения.

Великий Магистр поднял руку, останавливая очередной штурм.

- Эти олухи ни за что и никогда с ним не справятся, — он кивнул на гору ассасинов, лежащих на полу перед помостом, — во-первых, они все очень торопятся в рай, во-вторых, этот меч действительно волшебный. Август и Корнелий!

Стоящие до этого в стороне и безучастно наблюдающие за происходящим длинноволосый блондин богатырской стати и коренастый шатен поклонились магистру.

- Я надеюсь на вас!

Оба рыцаря водрузили на себя шлемы, украшенные разноцветными страусовыми перьями, натянули на руки защитные перчатки.

Доктор терпеливо ждал. Падающий слева и сверху яркий свет выгодно освещал правильные черты его лица. На языке операторов это называется “рисунком”. Одна Сторона лица светлая, другая темная. Бери и снимай. И взгляд осмысленный, и глаза горят. Разве что капельки нота крупнее, чем хотелось бы режиссеру.

Но знаку магистра ассасины отошли в сторону. начиналась заключительная часть. Каденция, как го- норят музыканты. Дело явно близилось к финалу. Слуги бесшумно выносили тела воинов, очищая место действия.

Август и Корнелий вышли на середину зала.

— Мы будем биться один на один, — сказал благородный Корнелий.

Сатера не возражал. Он отвесил, как ему показалось/ очень изысканный поклон, копируя какого-то известного актера, играющего в костюмном фильме. Ели быть абсолютно объективным, то со стороны это выглядело довольно нелепо. Танцами доктор Сатера в детстве явно не занимался, а на географическом факультете университета, который он закончил с грехом пополам, сценическое движение тоже не преподавали.

- Я имею честь атаковать вас, — сказал Август.

Он был первым. Слуга подал ему тяжелый двуручный меч. И звон ударов наполнил пространство. Каждый раз, когда клинки сходились, сноп искр вспыхивал и тут же гас, разлетаясь в разные стороны. Поначалу ловкий Август даже теснил ученого. Он был более искусным воином. Возможно, он даже одерЖАЛ бы верх в этом бою. Да что там, он без сомнения одержал бы победу, если бы не волшебный меч…

Этот клинок был искуснее любого воина… Энергии многих поколений и сама Загадочная русская душа пребывали с ним. Доктор не собирался убивать и этого противника, а меч непостижимым образом следовал желаниям своего нового хозяина. Задача была показать Августу, что у него нет никаких шансов, что было с блеском выполнено. Сначала меч разрубил застежки плаща, и Август остался в камзоле, потом и камзол был нарезан в лапшу. Работа была тонкой, прямо-таки ювелирной. Конечно, рыцарь не мог оставаться в таком виде. Август, стараясь не терять достоинства, поклонился и, поддерживая то, что даже трудно назвать остатками одежды, ретировался с поля боя.