Элиа Казан - Сделка

— Что ты нашла в этом захолустье?

— Тебя это не касается.

— Но учти, ничего я предложить в ответ не смогу.

— А я ничего не прошу.

— Ты уверена?

Гвен перевернулась на траве.

— Я хотела лишь помочь тебе, — сказала она.

Какое же усилие воли потребовалось девчонке, чтобы предложить мне такое? Ведь я же мог сказать ей… Одна из всех, подумал я, одна из всех, кто хоть как-то заботится обо мне и предлагает помощь. Пережидай, пока буря в твоей душе утихнет, как бы говорила она, оставайся здесь до полного умиротворения и приходи ко мне, когда захочешь.

— Я ничего не жду, Эдди, — сказала она снова.

— Что с Чарльзом?

— Это был не лучший вариант. А других, собственно, и не было. Никаких. Так ты хочешь или нет?

Я принял предложение Гвен в тех рамках и в те сроки, какие она изложила, — как временное убежище. Она сказала, что я помогу ей с бухгалтерской отчетностью и с кассовой машинкой. Ее забота — предоставление пищи и общего ухода. Я ответил, что достаточно.

— Хорошо, — сказала она. — Больше я все равно ничего не могу предложить.

Ни намека, ни упоминания о былом, ни попыток как-то предугадать будущее. Я тоже ни о чем не загадывал. Мы не клялись друг другу в верности и ничего не обещали друг другу.

Теперь я мог ждать повторного слушания с уверенностью. «Крыша над головой» имелась.

Через пару дней ко мне пришли с визитом. Мне сказали, что ждут в административном здании. Это были Артур и Флоренс.

День был необычайно жарким. Август опалил траву до самых корней, казалось, она никогда больше не зазеленеет. Тень была почти черной. Пациенты разбрелись по парку, прячась под деревьями и за углы зданий, бездомные изгнанники, невидимые глазу высшего существа, щурящегося сквозь призму солнца.

Артур потел, больше от нервов, как я вскоре выяснил, чем от солнца. Лучшим местом для разговора могло быть только черное пятно тени под деревом. Артур расстелил свой пиджак из итальянского шелка для Флоренс. Кое-что из его жеста я уловил.

Флоренс начала рассказ о своей жизни — будто это был анекдот. Да, было что-то смешное во взаимоотношениях с неким другом, никогда не бывшим близким ей, но к кому она всегда питала дружеские чувства.

— По-моему, мне страшно хотелось одного, — говорила она, — внимания! Я проглотила их с дюжину, этих таблеток, так, дорогой? — Наклон головы к Артуру.

— Так, — сказал Артур. — Это обычное число, когда люди хотят привлечь к себе внимание, а не умереть.

Они вместе рассмеялись.

— Я тут же созвонилась с Артуром и попросила его позаботиться о похоронах и о будущем Эллен. Разумеется, он примчался на «скорой помощи» с насосом для промывания желудка, и через пару часов я спала. На следующий день Артур позвонил, чтобы узнать, как мое самочувствие, я еще спала, но когда он пришел вечером, я уже проснулась и выглядела вполне мило, должна сказать. В той самой пижаме, которую ты подарил мне на Рождество два года назад. Помнишь, Эв, с кружевными рукавами?

Я не помнил, но из вежливости кивнул.

— Знаешь, дорогой, — на этот раз «дорогой» было обращено ко мне, — когда я проглотила таблетки, то поняла всю важность существования на свете Артура. Я позвонила ему, а не тебе. Даже то, что Артур был в городе, где и я, рядом, а ты — далеко, ничего не значит. Не ты был нужен мне. А когда пилюли заработали, даже позже, когда я начала проваливаться в сон и думать, какая же я трусиха, я поняла, что таблетки — это единственный мостик между мной и Артуром. В моем возрасте и при моей фигуре, учитывая наши обычаи, это был, вероятно, единственный способ заманить к себе мужчину. Правильно, дорогой? (к Артуру!)

— Чепуха, — улыбнулся заарканенный Артур.

— В общем, — продолжала Флоренс, — на следующее утро мы приятно побеседовали и — в нашем-то возрасте — одно цеплялось за другое, и едва мы поняли, что случилось, как оказались в купе поезда. Представь! Разумеется, отдых нужен. И ты будешь удивлен, дорогой (мне), как мало нам потребовалось, чтобы привыкнуть друг к другу. Правильно, дорогой? (к Артуру).

— О, Флоренс! — запротестовал Артур.

— Наша первая мысль была о тебе. Мы сразу же прониклись мыслью о тебе — а не усугубит ли наше поведение твою печаль? Артур беспокоился больше меня! И настоял прилететь сюда первым же рейсом! У меня даже одежды с собой нет. Так, один чемоданчик. И вот мы здесь!

Я улыбнулся, но то, чего она ждала, не произнес, поэтому она резво заполнила паузу. Как всегда.

— Должна сказать, что Артур — надеюсь, тебя не смутит это, дорогой (к Артуру) — заботлив как никто. Каждое утро, спускаясь к завтраку, он приносит листок бумаги, той самой розовой, помнишь? На ней отпечатан список дел на день: чего не забыть, куда мы идем на обед и что надеть, кто гости и что должна приготовить служанка. Уж не знаю, где Артур откопал такого повара, блюда у нее — восхитительные. Затем поручения: что в первую очередь, что во вторую, где встретить его на ленч — мы всегда кушаем вместе, и какое это разнообразие — каждый раз в другом месте. Как приятно думать о предстоящем сюрпризе! И идея была не моя, не так ли, Артур?