Мишель Фейбер - Побудь в моей шкуре

Старый амбар внутри представлял собой настоящий лабиринт со множеством укромных закоулков и комнаток, в которых легко можно было укрыться, но забраться в них смогли бы лишь способные прыгать, летать или лазить по лестницам создания. Такой прыгучести трудно ожидать от месячного водселя, таскающего на себе без малого четверть тонны малоподвижной плоти. Водсели или прятались на полу амбара, или их там вообще не было. Короче говоря, их там не было.

Вернувшись обратно к главному коровнику, Эссуис со скрежетом затормозил, открыл дверцу ударом локтя и выпрыгнул из машины, прихватив с собой ружье. Ему даже не пришлось объяснять Иссерли, что делать дальше. Они перебрались через ограду по приставной лестнице и пошли по подмерзшей соломе, устилавшей поле, ведущее к Карболлскому лесу.

Эссуис вложил в руку Иссерли фонарик размером с термос. Она зажгла его и принялась обводить лучом ту часть поля, что прилегала к лесу.

– Эх, если бы снег выпал! – простонала Иссерли, разглядывая черную грязь, скрывавшую любые следы, и колючую стерню.

– Ищи пятна крови, – раздраженно сказал Эссуис. – Красной, – уточнил он, словно без этого напоминания нельзя было обойтись.

Иссерли обиженно замолчала и поковыляла с ним рядом. Неужели он и правда думал, что через все поле простирается широкий яркий кровавый след? То, что он играл роль фермера и землевладельца, вовсе не означало, что он лучше нее знает, что делать. Мужики! В большинстве своем сидят в креслах начальников, изображая героев, в то время как женщинам приходится делать за них всю грязную работу.

Они добрались до леса. Луч фонаря везде натыкался только на густую путаницу ветвей. Казалось безумием даже пытаться искать кого-нибудь здесь: узкий конус электрического света терялся в бескрайнем лесном сумраке.

Тем не менее вскоре она увидела, как в гуще темных ветвей мелькнуло что-то розовое.

– Вон там! – сказала она.

– Где? – спросил Эссуис, щурясь изо всех сил.

– Честное слово, – сказала Иссерли, упиваясь тем, что Эссуис оказался не таким зорким, как она.

Вместе они начали продираться через чащобу. Иссерли шла впереди. Вскоре они поняли, что шорох и треск, звучавший вокруг, никак не могли произвести только они. Не прошло и секунды, как создание, за которым они охотились, предстало их взорам. В лесных зарослях встретились взгляды трех существ: двух с большими глазами, в которых светился разум, и одного – с маленькими звериными глазками.

– Да он тут один, – поморщился Эссуис, пряча свою радость за маской разочарования.

Иссерли тяжело дышала, неприлично громко сопя. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она мечтала о том, чтобы вся земля была утыкана иглами с икпатуа, словно побегами деревьев, и она могла бы привести их в действие простым нажатием на рычажок. До нее внезапно дошло, что она совершенно не представляет себе, что Эссуис собирается делать дальше.

Водсель, пойманный лучом фонаря, замер, как вкопанный и стоял съежившись, голый и беспомощный. Он шумно дышал, и облако белого пара вилось у него над головой. Извлеченный из теплого стойла, он казался абсолютно неприспособленным для жизни на воле. Его лиловую от холода кожу покрывали сотни мелких порезов. Выглядел он так, как и положено типичному месячному экземпляру: бритая шишка головы венчала, словно нераспустившийся бутон, непропорционально массивное тело. Пустой мешочек мошонки болтался, словно сухой дубовый листочек, под темным желудем пениса. Тонкая струйка жидкого иссиня-черного кала с плеском изливалась на землю между ног водселя, который нелепо размахивал в воздухе кулаками и широко открывал рот, показывая голые розовые десны с удаленными коренными зубами и короткий обрубок, оставшийся на месте языка.

– Нг-нг-нг-нг! – мычал водсель.

Эссуис выстрелил несчастному созданию прямо в лоб. Выстрелом водселя отбросило назад, и он упал на ствол дерева. В тот же момент где-то рядом разразилась настоящая какофония кудахтанья и треска, заставившая подпрыгнуть на месте Иссерли и Эссуиса – этот шум произвела спугнутая выстрелом пара сидевших в кустах фазанов.

– Ну ладно, один готов, – пробормотал Эссуис, как будто это и так не было ясно, и шагнул вперед.

Иссерли помогла ему поднять тело с земли. Она ухватилась за щиколотку, испачкав руки кровью и уже слегка прихваченными морозом ошметками мяса. Знал бы Амлис Весс, какую медвежью услугу он оказал бедному животному!

Иссерли и Эссуис уже собрались нести тело и как раз обдумывали, как лучше взяться за него, чтобы равномерно распределить вес, как оба внезапно пришли к одному и тому же выводу. Бледный, как сахарная глазурь, свет загорался над горизонтом, постепенно разливаясь по синюшным небесам. У них просто не было времени.