Джон Ирвинг - Отель «Нью-Гэмпшир»

— Кто-то прозвонил в твой колокол, Гарольд, — сказал тренер Боб скороходу.

— Нет у меня колокола, — жаловался Гарольд Своллоу. — Кто звонил? — спрашивал он. — Что значит «кто-то»?

В середине матча Эксетер вел 24:0. Младший Джонс играл как в защите, так и в нападении, участвовал в дюжине перехватов; он три раза терял мяч и два раза его отыгрывал, но защита Дейри три раза прозевала мяч, а два высоких паса были перехвачены. Во второй половине тренер Боб поставил Младшего Джонса в нападение, и тот, прежде чем защита Эксетера к нему приспособилась, сделал три последовательных прорыва. Приспособиться было очень просто: они поняли, что пока Младший Джонс на заднем поле, он будет нести мяч. Так что Айова Боб выпустил его обратно на линию, где у него было более широкое поле деятельности, и единственный гол Дейри, который забили позже, в третьей четверти, можно было по праву отнести на счет Джонса. Он прорвался на заднюю площадку Эксетера, отобрал мяч у бека и вбежал в конечную зону, таща на себе двух игроков. Дополнительные очки были засчитаны за выбросы, и окончательный счет оказался таким: Эксетер — 45, Дейри — 6.

Фрэнни пропустила решающий бросок Младшего: она пришла на игру только ради него, она решила снова побыть болельщицей на игре с Эксетером, чтобы во всю силу своих легких покричать за Младшего Джонса. Но она повздорила с другой болельщицей, и мать увела ее домой. Другой болельщицей была прятавшая Чиппера Доува Минди Митчелл.

— Вертихвостка, — назвала мою сестру Минди Митчелл.

— Пизда с ручкой, — ответила Фрэнни и заехала Минди своим болельщицким рупором.

Рупор был сделан из картона и напоминал большую трубочку мороженого говнисто-коричневого цвета со смертельно-серой большой буквой «Д», означающей Дейри. «"Д" означает дерьмо», — всегда говорила Фрэнни.

— Со смаком по буферам, — рассказала мне другая болельщица. — Фрэнни заехала Минди рупором — со смаком по буферам.

Конечно, я рассказал Младшему Джонсу, почему Фрэнни не пришла проводить его с поля до раздевалки.

— Какая она хорошая девочка! — сказал Младший. — Ты ей это передай, ладно?

И конечно, я передал. Фрэнни приняла очередную ванну и была одета, чтобы помочь Ронде Рей обслужить столы в ресторане; она была в удивительно хорошем настроении. Несмотря на довольно провальное завершение победного сезона Айовы Боба, почти все, казалось, были в хорошем настроении. Это был вечер открытия отеля «Нью-Гэмпшир»!

Миссис Урик превзошла себя со своей «простой, но добротной» кухней; даже Макс Урик надел белую рубашку и галстук; отец был совершенно лучезарен за стойкой бара, бутылки мерцали в зеркале у него над плечами и под уверенно мельтешащими локтями, как восход солнца, который, отец всегда в это верил, вот-вот настанет.

На ночь осталось одиннадцать пар и семь одиноких гостей; разведенный мужчина из Техаса проделал весь этот путь, чтобы посмотреть, как его сын будет играть против Эксетера; его сын вышел из игры в первой четверти из-за поврежденной коленки, но даже техасец был в хорошем настроении. В сравнении с ним пары и одинокие гости держались несколько робко — они не знали друг друга, и у них не было ничего общего, кроме детей в школе Дейри; но после того, как дети ушли в общежитие, техасец заставил их всех до единого разговориться.

— Разве это не великолепно — иметь детей? — спрашивал он. — Господи, разве не здорово смотреть, как они взрослеют, правда ведь?

Все согласились. И тогда техасец сказал:

— А почему бы вам всем не придвинуть стулья к моему столу и не выпить всем вместе!

Мать взволнованно замерла в дверях кухни вместе с миссис Урик и Максом Уриком, отец за стойкой бара стоял неподвижно, но уверенно; Фрэнк выбежал из своей комнаты; Фрэнни взяла меня за руку, и мы затаили дыхание; Айова Боб выглядел так, будто собирался от души чихнуть. И один за другим пары и одинокие гости начали подниматься со своих мест и пытаться пододвинуть свои стулья к столу техасца.

— Мой не двигается! — сказала женщина из Нью-Джерси, которая слегка перебрала, у нее был резкий писклявый смешок, бездумностью напоминающий усердие хомячка, накручивающего милю за милей в своей клетке с колесом.

Мужчина из Коннектикута даже покраснел, пытаясь оторвать свой стул от пола, пока его жена не сказала:

— Он прибит. Вон гвозди, которые уходят прямо в пол.

Мужчина из Массачусетса опустился на колени прямо у стула.

— Привинчены, — сказал он, — тут шурупы — по четыре или пять на каждый стул!