Джон Ирвинг - Сын цирка

Дарувалла невольно подметил, что одна фигура каменной святой отошла от колонны и шею ее обмотали толстой цепью, прикрепив цепь к колонне большим стальным кольцом. Доктор хотел бы узнать, кто эта святая. В его представлении все святые женского пола сильно походили на Пресвятую Богородицу, по крайней мере когда их изображали в виде каменных скульптур. Как бы ее ни звали, главное заключалось в том, что святую символически приговорили к повешению, поскольку без цепи вокруг шеи она могла обрушиться вниз на скамью и покалечить верующих.

Когда Дарувалла начал прощаться с Мартином Миллсом и другими иезуитами, схоластик вдруг попросил рассказать подробности его обращения в христианство. Доктор представил, в каком насмешливом, саркастическом виде отец Джулиан представил ему эту историю.

— О, в этом не было ничего особенного, — честно ответил Фарук, что, вероятно, совпадало с версией отца-ректора.

— Но мне очень хочется услышать об этом! — воскликнул будущий священник.

— Если вы расскажете ему о своем обращении в христианство, уверен, в ответ он поведает вам о собственном приходе в лоно церкви, — сказал отец Джулиан Фаруку.

— Может быть, в другое время, — отнекивался доктор.

Никогда прежде не мечтал он так сильно о спасении бегством. Дарувалла дал слово присутствовать на лекции Мартина, хотя у него не было ни малейшего желания делать это. Лучше умереть, чем слушать лекцию, хватит с него разглагольствований Мартина Миллса!

— Лекция состоится в Куперейдже. Вы знаете это место, — начал пояснять отец Сесил.

Доктор всегда болезненно реагировал на слова тех жителей Бомбея, которые предполагали, что он плохо знает город, поэтому Фарук резко оборвал отца Сесила.

— Я знаю, где это, — сказал доктор. Внезапно откуда-то появилась маленькая девочка, которая плакала, потому что приехала с мамой забрать братишку после школы, а все каким-то образом уехали без нее, поскольку в машине было много других детей. Иезуиты решили, что ничего страшного не произошло, мамаша обнаружит случившееся и возвратится в школу. Требовалось лишь успокоить девочку. Кроме того, кому-то следовало позвонить матери по телефону, чтобы она не мчалась по улицам, сломя голову, и не думала, что девочка потерялась. Тут же возникла другая проблема: девочка по секрету сообщила, что ей необходим туалет. Брат Габриэль пожал плечами: в колледже Святого Игнатия отсутствовал официальный туалет для девочек.

— А где же тогда справляет малую нужду мисс Тануя? — спросил Мартин Миллс.

«Хороший он им забил гол», — подумал Дарувалла, предположивший, что новый миссионер сведет их всех с ума.

— Еще я видел здесь несколько уборщиц, — добавил Мартин.

— У вас три или четыре учительницы, не так ли? — спросил Дарувалла с невинным видом.

Разумеется, в колледже был женский туалет! Только эти старики просто не знали, где он находится.

— Пусть кто-нибудь посмотрит, не занят ли мужской туалет, — предложил отец Сесил.

— Потом один из нас сможет посторожить около двери, — дал свет отец Джулиан.

Когда наконец Фарук их покинул, святые отцы все еще обсуждали эту ужасную необходимость нарушать правила. Доктор представил, как маленькой девочке хочется сходить в туалет.

Возвращаясь в госпиталь для детей-калек, Дарувалла обнаружил, что в голове у него выстраивается сюжет нового сценария, в котором Инспектор Дхар не играет главной роли. Перед его мысленным взором предстал калека, побирающийся в районе арабских гостиниц по Марин-драйв. Полоса желтых противотуманных огней. Королевское ожерелье. Джулия как-то сказала, что желтый цвет для него не подходит. Впервые Фарук прочувствовал, как начинать фильм. Персонажи вводились в действие силою судьбы, которая их ожидала. Начальная сцена уже содержала что-то от финальной развязки.

Фарук понял, насколько он выдохся, а ведь еще, предстоит разговор с Джулией и с Джоном. Они с женой встречаются на раннем ужине в клубе Рипон. Потом следовало составить маленькую речь, с которой он должен обратиться к членам общества реабилитации детей-калек, к надежным спонсорам госпиталя. Дарувалла понял, что будет писать всю ночь, но только не текст речи. Наконец-то его осенила идея фильма, для которого не стыдно написать сценарий. Перед его мысленным взором персонажи новой киноленты приезжали на вокзал Виктория Терминус, и он уже сейчас знал, куда они отправятся дальше. Никогда прежде доктор не чувствовал такого возбуждения.