Нина Воронель - Ведьма и парашютист

Вильма с готовностью направила острие карандаша на синий квадратик сокровищницы. "Когда они успели так хорошо сговориться?" - мимоходом удивилась Инге, прежде чем последовать взглядом за четкими движениями карандаша. Отто начал быстро отстукивать свои указания, пропуская все лишние слова и нисколько не заботясь о грамматике:

"вода вряд ли затопила до потолка высоко он сильный плавает в потолке выход ловушки", - тут Вильма ткнула карандашом в маленькую черную спиральку, очень похожую на микроб то ли скарлатины, то ли кори из учебника по лечению детских болезней.

"осторожно войти коридор", - поспешно продолжал Отто, - "и железной палкой нажать на камень он перевернется под ним дыра"

- Но туда невозможно войти, - уточнила Вильма, - Ведь ключ от этой двери потерян.

"ключ под подушкой"

Проигнорировав изумленный вскрик Вильмы, Инге молча ринулась в спальню и вытащила из-под подушки ключ, запеленутый в скомканный план - вне всяких сомнений это был тринадцатый красавец.

"взять фонари веревки и бежать", - скомандовал Отто, - "первым делом найти ловушку осторожно не упасть"

- Вильма, ради Бога, вы не можете принести из свинарника веревки и большой фонарь, пока я переведу дух? - тяжело опускаясь на стул, взмолилась Инге.

- Я сбегаю и мигом обратно, - согласно кивнула Вильма, - Только придержите пса.

Прижатый ладонью Инге, пес зарычал было вслед Вильме и умолк, испуганный той яростью, с какой зарычала на его любимого хозяина его любимая хозяйка:

- Как здорово ты все придумал: сперва отправить Ури в сокровищницу, а потом открыть шлюз!

Отто оторопел:

"как я мог открыть"

- Ты многое можешь! Ты ведь смог спрятать план и ключ! Чтобы потом изобразить из себя спасителя, когда спасать уже некого!

"это не я"

- Не ты, так твоя похабная Габриэла! Что-то я ее не вижу. Где она, все еще не спустилась со скалы?

За окном хлопнула дверь свинарника, и послышались торопливые шаги Вильмы. Отто беспомощно сник в кресле, со свистом ловя воздух посиневшими губами, но Инге в эту минуту было не до жалости, она только понизила голос:

- Знай, если Ури погибнет, я брошу тебя тут и уеду.

"это не я", - слабо повторил Отто, прислушиваясь к приближающемуся шороху кроссовок Вильмы.

- А кто же еще? - яростно сверкнула глазами Инге. - Кого-то чужого Ральф разорвал бы в клочья!

"может карл", - почти неслышно отстучал Отто.

На пороге появилась Вильма с фонарем в руке и с мотком толстой веревки на шее и, на бегу бросив Инге: "Пошли скорей!", устремилась к подземному коридору. Ральф опять, было, рванулся ей вслед, но Инге перехватила его и резко вытолкнула во двор, крикнув ему: "Сторожи ворота!". Потом, уже в дверях, обернулась к отцу и прошептала:

- Откуда тут мог взяться Карл?

Несправедливость обвинений дочери намертво сковала бы Отто язык, если бы он уже не был скован болезнью, так что он не сумел ничего возразить, объяснить, оправдаться. Отто понимал, что ее угроза бросить его и уехать - отнюдь не пустой звук, он всегда побаивался приступов ее гнева, которые накатывали на нее крайне редко, но уж когда накатывали, то захлестывали ее с головой.

Сейчас, чтобы спасти себя, Отто необходимо было выяснить, кто проскользнул мимо него в темноте подземного коридора. Мог ли это и вправду быть Карл? Когда Отто высказал дочери это безумное предположение, он в первую очередь хотел отвести от себя ее гнев, но при этом все же не исключал, что он догадался правильно, - в основном из-за Ральфа, который не мог впустить в замок никого чужого. И, все-таки, более вероятно, что шлюз открыл кто-то другой, кто знал дорогу через подземный ход, - хоть трудно представить, кто бы это мог быть. Но кто бы он ни был, вряд ли он уже успел удрать - даже самый опытный акробат не сумел бы так быстро спуститься со скалы и пробраться по всем сложным переходам, ведущим со стены во двор, где, высунув от усердия язык, картинно застыл верный Ральф. А значит, сейчас у преступника есть последний шанс выбраться из замка, пока Инге не вызвала полицию с собаками, чтобы его найти, - Отто не сомневался, что стоит ей одуматься и прийти в себя, как она поймет всю нелепость своих несправедливых обвинений. Но что бы ни предприняла Инге потом, сейчас он должен занять сторожевой пост у выхода из подземного коридора, потому что, если преступник не дурак, он не рискнет выходить через кухню прямо в зубы Ральфа, а снова попытается нырнуть в подземный ход.

Дрожащей от усталости рукой старик вырулил на площадку перед выходом из подземного коридора и застыл, - совсем как Ральф, разве что язык не высунул. Вместо этого он из последних сил стиснул зубы, чтобы не спугнуть преступника своим неровным дыханием, с хрипом рвущимся из его перетруженной за это бурное утро груди. Его чуткие уши почти одновременно уловили поспешное приближение легких шагов и отдаленный рокот тоже поспешно взбирающейся в гору машины. Сердце его радостно рванулось навстречу машине: "Габриэла!" - и тут же сникло, стиснутое ледяной рукой страха перед тем неизвестным и безжалостным, чьи быстрые шаги звучали уже совсем близко.