Эрик Сигал - Однокурсники

Трубку взяла ее мать.

— Могу ли я поговорить с Марией Пасторе, будьте так любезны? — попросил он, нервничая.

— О, она здесь больше не живет…

Сердце у Дэнни упало. Это то, чего он так боялся: слишком поздно.

— … Но я могу дать телефон ее квартиры. Можно спросить, кто звонит?

— Э-это, э-э, Дэниел Росси.

— Боже, — отозвалась она. — То-то я слышу: голос знакомый. Мы все это время следили за твоими успехами, и с огромным восхищением.

— Спасибо. А… как у Марии дела — хорошо?

— Да. Она обучает искусству танца в школе для девочек и очень довольна. Она сейчас там.

— А вы можете назвать мне адрес школы? — нетерпеливо спросил Дэнни.

— Конечно, — ответила миссис Пасторе, — но я с удовольствием передам ей, если ты хотел что-то сказать.

— Нет, пожалуйста. Вообще-то я буду вам очень признателен, если вы не станете говорить, что я звонил. Мне бы хотелось как-то… ее удивить.

— Раз-два-три, плие. А теперь четвертая позиция, девочки. Втянуть животики, спинки ровно, пожалуйста.

Мария вела урок балета в Шервудской школе для девочек, в группе занимались одиннадцать или двенадцать десятилетних танцовщиц. Она была так увлечена, что едва ли заметила, как за ее спиной открылась дверь в студию. И все же что-то заставило ее посмотреть в зеркало и увидеть в нем отражение знакомой фигуры.

Она изумилась. Невероятно. Но прежде чем обернуться, ей хватило присутствия духа, чтобы сказать своим подопечным:

— Повторяйте эти движения, девочки. Лора, а ты отсчитывай ритм.

И только потом она повернулась кругом, чтобы поздороваться со своим гостем.

— Привет, Дэнни.

— Привет, Мария.

Им обоим было явно не по себе.

— Э-э, ты приехал в наш город с концертом? Должно быть, я пропустила эту новость в газетах.

— Нет, Мария, я прилетел сюда специально, чтобы увидеться с тобой.

Эти слова растопили ледяную стену между ними.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга безмолвно, пока за их спинами десятилетняя Лора отсчитывала темп для маленьких балерин.

— Ты слышишь меня, Мария? — тихо спросил Дэнни.

— Да. Просто не знаю, что и думать. Я хочу сказать, почему сейчас, когда прошло столько времени?..

Так и не ответив, Дэнни поспешил задать свой вопрос, более актуальный для него — тот, из-за которого в течение всего полета в Кливленд у него буквально плавились мозги.

— Удалось ли какому-нибудь счастливчику увлечь тебя, Мария?

— Вообще-то я вроде бы встречаюсь с одним архитектором…

— У вас это серьезно?

— Он хочет на мне жениться.

— Скажи, а ты все еще думаешь обо мне, хоть изредка?

Она помолчала, а затем ответила:

— Да.

— Знаешь, я тоже. Я постоянно думал о тебе.

— Когда же ты находил на это время, Дэнни? — спросила она с легкой иронией. — Твои любовные похождения так широко освещаются в прессе, что прочесть о них можно, стоя в очереди в кассу супермаркета, и даже газету покупать не обязательно.

— Это кто-то другой, а не я. Настоящий Дэнни Росси все так же влюблен в тебя. Все, что ему нужно, — это жена по имени Мария и много-много детишек. Может, с полдюжины симпатичных маленьких балерин, как вон те девчушки.

Она посмотрела на него, недоумевая.

— Но почему я?

— Мария, потребуется куча времени, чтобы все объяснить.

— А ты попробуй уложиться в двадцать пять слов.

Дэнни понимал: если не убедить ее сейчас, другого случая у него уже не будет.

— Мария, — сказал он со всей серьезностью, — я знаю, когда ты видела меня в последний раз, я был опьянен аплодисментами. Не буду лгать тебе и говорить, будто они мне больше не нравятся. Но я понял: этого недостаточно. Может, график моих концертов и насыщен, но сама жизнь моя невероятно пуста. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Ты так и не ответил на мой вопрос. Почему я?

— Как бы тебе это объяснить… Видишь ли, с тех пор, как я стал известным в мире, все, с кем бы я ни знакомился, говорят, будто любят меня. Но я не верю ни единому их слову. Единственный человек, с кем я сблизился по-настоящему и кому могу доверять, — это ты. Думаю, ты понимаешь, почему мне приходится изображать из себя маленького нахала: в глубине души я совсем не уверен, что кому-то до меня есть дело.

Он замолчал и взглянул на нее.

— Вообще-то это чуть больше, чем двадцать пять слов, — тихим голосом произнесла она.

— Ты мне веришь хотя бы немного?

Ответ был едва слышен, ибо ее душили слезы.

— Я тебе верю.

Хотя Джейсон не говорил об этом ни единой душе, но учиться здесь ему нравилось даже больше, чем в Гарварде. В программе пятимесячных курсов в школе начальной подготовки офицеров морской пехоты в Квонтико были предусмотрены занятия по таким неакадемическим предметам, как командование подразделением, методы военного обучения, чтение карт, тактика пехоты, виды вооружения, а еще история и традиции корпуса. В дополнение к этому оказание первой медицинской помощи, сбор разведданных, операции вертикального развертывания, десантные операции с применением бронетанковой техники и самые его любимые предметы — физподготовка и развитие здоровья.