М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга вторая

— Мисс Страусс! — с упреком сказал Козебродски. — Может быть, вы, фрейлейн Закс!

Но Ида молча помотала головой.

Ширли шмыгнула конопатым носом.

— За просмотр деньги платят, — сообщила она.

Козебродски всплеснул руками.

— О, женщины! Молодые люди, умоляю, дайте им что-нибудь!

Ширли моментально воспрянула духом. Даже не стала дожидаться, пока искатели приключения закончат шарить в карманах. Она мышкой проскользнула через пролом в стене, протопала поверху и уже через несколько минут вернулась с простыней. Не самой безупречной простыней на свете, но темнота и любопытство двоих джентльменов в значительной мере скрыли этот огорчительный эффект.

— В Англии, — бормотал Козебродски, вставляя в обойму картинки, и тут же прикладываясь к бутылке, которую вытащил из кармана, — такие вещи называются «Что видел дворецкий».

Карточки, в самом деле, были сделаны так, словно вы подглядывали в замочную скважину.

— Ой, — бормотали компаньоны. — Ничего себе! Ой, посмот… нет, лучше не смотри! Ой, ты видел!

Гудела лампа. Дамы на экране падали в объятия кавалеров и потом проделывались такие шалости, что фотограф, посмотрев на компаньонов, прокашлялся.

Это люди соглашаются вот так позировать? — изумился Джейк.

— Ну, — фотограф нервно засмеялся, — как сказать. Немного специальных фокусов требуются непременно. Иначе меня бы просто убили.

— Ничего себе! — подскочил М.Р.

— Что вы хотите сказать в этом смысле? — обиделся Козебродски.

— Во-первых, — заявил Дюк, — при съемке возникает сильный дым. Во-вторых, а как же магний? От этой же вспышки кто угодно, как бы он там ни был занят, вскочит и побежит бить вам морду!

— Нет, молодой человек, нет. Никто ниоткуда не вскочил и никто никуда не побежит. Все останутся на своих местах.

— А вспышка? От нее еще и звуки!

— Вспышка совершенно необязательна.

— Ну и что? — не сдавался М.Р. — А снимать откуда? Вы там в шкафу сидели или на дереве за окном?

Фотограф примирительно сделал руками, как если бы дирижировал оркестром.

— Не надо заходить далеко, давайте заходить близко! — компаньоны решили было, что у него нервный тик, но это он так подмигивал. — Вот, извольте любоваться, «Вест-Камера»!

Козебродски расстегнул пиджак, поманил рукой М.Р., чтобы тот наклонился, и молодые люди увидели в пуговичной петле жилета крохотный объектив.

Худые, с тяжелыми суставами, похожие на бамбук, пальцы — на овальном ногте указательного желтое, как от йода, пятно, — расстегнули пуговицы жилета. На шее фотографа висела круглая штука, похожая на плоскую флягу.

— Всего восемь кадров, — скромно сказал фотограф. — Но, поверьте мне, этого достаточно!

— Еще бы не достаточно, — буркнула Ширли. — Особенно перед выборами. Козебродски прячется в шкафу.

— Мисс Ширли, ай-ай! — торчащие по краям лысины седые космы укоризненно покачались, а девчонка сделала невиноватые глаза. — Зачем же выдавать наши маленькие профессиональные секреты?

Он надел пиджак обратно, подергал обшлага.

— Можно, наконец, прямо в салоне, посреди общего веселья, особенно, когда шампанское… Я же говорю вам: не надо ходить далеко, давайте ходить близко! О, о, посмотрите на это! Думаете, восемнадцать голых дам так-таки и позировали вокруг этого господина?

Господин на этой линейке стоял, очевидно, в салоне заведения до катастрофы. Из одежды иона нем имелись чрезвычайно пышные усы на довольной подрумяненой физиономии, сияющий цилиндр, белоснежный шелковый воротничок с галстуком, манжеты на голых руках — и более ничего. Восемнадцать дамочек — по девять с каждой стороны его упитанной фигуры — из нарядов только сережки и диадемы с перьями.

— Если посмотреть более внимательно, — фотограф опять подмигнул компаньонам, а девчонки захихикали, — то можно увидеть, что перед нами одна и та же мадемуазель в различных позах и различных головных уборах!

— Да ну, все это ерунда, мальчики, — Ширли махнула рукой. — Давайте лучше танцевать!

— Запросто! — сказал Дюк. — Только я не умею.

— Э-э-э… — промычал Джейк.

— Ерунда! — перебила Ширли, развернула искателя приключений за плечи и поставила перед собой. — Начнем с чего попроще. Козебродски, матчиш!

Говорят, дуракам, пьяным и влюбленным везет. По крайней мере два пункта из трех у веселой компании было. И, по всей видимости, только по этим причинам потолок, и так державшийся на честном слове, не рухнул им на головы: матчиш, немножко вальса (потому что матчиш — это почти, как вальс, только быстро и на пятке нужно специально переступать), кекуок, рэгтайм… рэгтайм, матчиш, кекуок… рэгтайм…