М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга вторая

— Он же каждый день ходил на то место! — Ширли дергала М.Р. за рукав. — Каждый Божий день, понимаешь? Понимаешь ты это или нет?

— Ангель, ангель с вами! — плакала Лола, прикладывая к накрашенным глазам грязный кружевной платочек.

Джейк, развалившийся с сигаретой в кресле, только диву давался.

Покончив с историями, М.Р. спросил, нет ли пианино, узнал, что пианола погребена в обломках на первом этаже, и, ничуть этим фактом не огорчившись, вдохновенно играл рэгтаймы прямо на столе. После третьего стакана компаньоны дуэтом исполнили «Господи, меня обокрали!» и «Сундук мертвеца».

— И этот человек стеснялся подойти на улице к девице и спросить «сколько»? — поинтересовался Джейк негромко.

— А я и сейчас стесняюсь, — в полный голос ответил М.Р., неверной рукой доливая ему вина.

Он опять набрался в своей обычной манере: никто и не заметил, как ему удалось в один момент из абсолютно трезвого сделаться совершенно пьяным.

— Стесняться? Нихт стесняться! — Ида обняла М.Р. за плечи. — Чего стесняться наш котеночек?

Джейк уже собрался выручить застигнутого врасплох компаньона шуткой, но тот неожиданно улыбнулся и опустил свои девчачьи ресницы:

— Угадаете, мисс?

— Ах ты, маленький бесстыдник! — Ида, нагнувшись, чмокнула М.Р. в щеку (которую тот с готовностью подставил), и увела с собой.

— Вот черт! — завистливо пробормотал Д.Э.

За дверью прокашлялись. Вошел, прижимая к груди шляпу, высокий, узкий, застегнутый на все пуговицы скромного серого костюма, человек. Усы его извиняющееся шевелились.

— Все еще ничего не нужно, мисс Страусс?

— Издеваетесь? — Ширли заботливо закрыла коробку с конфетами. — Кому мы теперь нужны?

Человек медленно опустился на стул. Пристроил шляпу на коленях.

— Людям стало не до веселья, — сообщил он скорбно.

— Да вы что! — хмыкнула Ширли, и налила вина в подвернувшийся бокал.

Человек посмотрел на Джейка и грустно сказал:

— Козебродски. Морис Козебродски.

Искатель приключений с интересом обозрел гостя от печальных глаз с покрасневшими белками до стоптанных курортных туфель с дырочками.

— Джейк Саммерс.

— Вот, полюбуйтесь!

Козебродски достал из кармана пачку фотографических карточек.

— Я обошел весь город — и что вы думаете? Ни одного клиента! Ни единого. Это какой-то кошмар. Апокалипс! Никому больше не нужны развлечения! Они хотят только есть, пить, и чтобы крыши домов не валились им на голову! Дожили!

Джейк чуть не выронил картинки.

Фотограф отобрал у него пачку и выдернул несколько штук.

— Взгляните, какая прелесть. Ну, как? Вот эту посмотрите. И эту. И…

— Ширли! — ахнул Д.Э. — Это же ты!

— Хоть бы в жизни так выглядеть, — отозвалась девчонка, заглядывая ему за плечо. — Здорово делает, правда?

Д.Э. только мычал. Наконец, отдал карточки фотографу.

Карточки быстро спрятали в кармане пиджака.

— Молодой человек, молодой человек! Я показал бы вам такие вещи! Я делал этому богоугодному заведению карточки для волшебного фонаря. Эх, какой был успех! Но он, как ни жаль, похоронен под всеми этими руинами.

— Это на первом этаже, что ли?

Д.Э. бесшабашно улыбнулся, и, не успели его ухватить за руку, ссыпался вниз по лестнице.

— Ой, дурак! — Ширли хлопнула себя по щекам. — Стой, ну-ка стой, угробишься ведь!

— Ни за что! — донеслось с лестницы.

Ширли выругалась, сунула босые ноги в туфли и рванула следом.

— Стой, кому говорят!

В темноте пахло дерьмом и штукатуркой, пыль попадала в нос и рот, оседала на ресницах.

— Ой, дурак! — шепотом причитали под локтем. — Тут же ступенек нет! Пошли, говорю, назад!

Джейк остановился.

— М-не-а, — помотал он головой, поймал Ширли за руку и заставил спрыгнуть вместе с собой.

Девчонка визжала, как поросенок, а этот засранец смеялся.

— Эй! — послышался сверху голос М.Р. — Уводите его оттуда! Его, пьяного, на подвиги тянет!

— Ну, какие, сэр, подвиги! — откликнулся Д.Э., задирая голову. — Нормальное дело! Тоже еще, подвиги нашли!

Обломок потолка не только размозжил пианолу. В комнате Иды был теперь интересный провал в полу. Та относилась к нему философски и даже навострилась извлекать пользу: выбрасывала в провал мусор. М.Р. туда сам чуть не сверзился, — в темноте, да когда такая качка, — Ида удержала.

— Какой вы скромный, сэр! — хмыкнул он.

— А вы думали!

— Ида, ну пусти! — отбивался Дюк. — Пусти, кому говорят! Компаньон, она меня щекочет! Ай, спасите!

Послышался шум, «майн Готт!», «Доннерветтер!», посыпалась штукатурка, потом шмякнулось, и внизу образовалась свалка: