М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга вторая

— Мэй Спенсер… — продолжала мексиканка, яростно дыша и смущая бюстом.

— Да иди ты со своей Мэй Спенсер!

Мексиканка растопырила ногти, Джейк поднялся, и Ширли живо спряталась за его спиной.

— Пошла вон, — потребовала она из укрытия. — Сейчас же вон пошла!

Мексиканка пожелала ей подцепить триппер, сифилис, — причем, выразительно показывала руками, как именно будет выглядеть лицо Ширли с провалом вместо носа, — проказу, холеру, чуму, получила ночным горшком (к счастью, пустым) в спину, и утекла из комнаты.

— Крысища! — Ширли вынула из корзинки четыре жестянки: две и две.

— Купила чуть не по пятьдесят центов штука, — вздохнула она. — Может, к вечеру добуду еще чего-нибудь. Чертовы спекулянты, совсем стыд потеряли. А я оставлю сдачу, да?

Д.Э. кивнул. Проглотил липкую слюну. Понадеялся, что очередь за супом на углу Девятой улицы закончится раньше, чем сам суп.

— О, — сказали вдруг рядом, — как йа отшень рада вашей любезность остаться жив. Это есть так мило. Я думаль, тут убиваль.

Эта была высокая, постарше Ширли, но помоложе мексиканки. Темные кудряшки, похоже, заколоты еще с вечера, плечи прямые, черты лица крупные — красивая. Даже перебитый нос почти не портил.

— Да мы что! — застыдилась Ширли. — Мы чуть-чуть!

— Чуть-чуть цвай идиотен, — сказала вторая, и залезла с ногами в кресло.

Ширли устроилась на подлокотнике, обняла подругу за плечи, и обе уставились на искателя приключений. Д.Э. потупил взор и сунул в рот порезанный краем жестянки палец.

— Нэнси? — коротко спросила вторая девица.

— Нихт Нэнси, — мрачно отозвалась Ширли, накручивая на палец ее локон. — Восемь мышат пошли гулять на речку, купались там беспечно, один из них утоп, ему купили гроб.

Обе посмотрели друг на друга.

— Лучше бы эта корова один раз не вернулась, — у Ширли дрогнул подбородок. — Ну почему все так несправедливо!

Вторая помолчала.

— Четыре мышат пошли гулять на речку, — проговорила она тихо. — Это есть отшень печально, майне кляйне пуппен. Осталось нас три.

— Эй, — спохватилась Ширли, — парень, ты куда? Вернешься? Эй, возвращайся! Ты обещал!

— Пусть он искайт, — тихо сказала за стеной Ида.

— А если не найдет?

— Тогда вытирайт мальтшик сопли.

— Всю жизнь только об этом мечтала!

— Тогда искайт другой мальтшик.

— Другой мальтшик, — сказала Ширли, помолчав, — не помогайт бедный девушка.

— Не помогайт, — подтвердила Ида.

— Совсем нет.

— Найн. Конфетка хочешь?

«Дорогие мистер и миссис Маллоу,

не знаю…»

Д.Э. почесал лоб огрызком карандаша, бросил письмо и перевернулся на бок. Протянул руку и долго, сосредоточенно отрывал от обоев над кроватью похабную открытку: приторный, как микстура от кашля, доктор льнул ухом к груди полураздетой пациентки. Осталась улыбающаяся дамская голова и голое плечо с кокетливым бантом. Тут искатель приключений ничего не имел против.

На другой картинке въезжал в снежную ночь паровоз. Паровоз изрыгал густой белый дым, светил фарами и вез голого карапуза с крыльями за спиной. Карапуз махал листиком клевера невероятных размеров и изо всех сил, видимо, кричал: «Счастливого Нового Года!» Д.Э. кровожадно осмотрел его, пузатого, но решил не портить хорошую вещь.

Было темно и тихо.

«Не знаю, как и сказать, — попробовал продолжить он. — Возможно, что…»

— Может, Сан-Диего? — спросила за стеной Ширли.

Они там с Идой раскладывали пасьянс.

— Или Лос-Анжелес? Точно, Лос-Анжелес! Представляешь, там, говорят, сейчас Сенбернар выступает!

— Абер найн, майне кляйне. Нихт ехать. Немножко терпеть. От клиент не будет отбой.

— Ты что, ты что говоришь? — поперхнулась Ширли. — Как?

— Город строить, — голос Иды был почти равнодушным. — Все проходить, а город строить опьять.

— Да конечно! Все дорогие клиенты поразъехались! Со своими селедками!

— Еще будут военный. Много военный — хорошо. Немножко терпеть, покамест безопасно. Мужчина не может долго без девочка.

Судя по звукам, Ширли уже плясала по комнате, напевая себе под нос. Вдруг песня смолкла.

— Слушай, он там, по-моему, опять. Снова-здорово!

Ширли высунулась в коридор.