Иван Дроздов - Шальные миллионы

— Костя! Расскажи нам, что мы должны делать? — спрашивала Анна с наивной полудетской верой в своего кумира. Ей и в голову не приходило, что Костя, — такой умный, смелый и такой важный в своих делах человек, — может не знать предстоящего им «маневра».

— Задача наша проста и понятна: вернуть народу украденные у него миллиарды.

— Легко сказать вернуть миллиарды! Но как мы это сделаем?

Сергей, откинувшись на спинку кресла, доверчиво и сердечно смотрел то на Костю, то на Анюту; он любил их обоих, был счастлив, что судьба соединила их троих в одну тесную дружескую команду, и готов был с ними идти хоть на край света. Но еще больше он любил Нину и нетерпеливо ждал встречи с ней. И верил, был убежден: ничего плохого с ними не случится, и под руководством всесильного, всезнающего Кости они преодолеют все трудности и вытряхнут из карманов Силая Иванова украденные им миллиарды.

— А вот как, — воскликнул Костя, — я пока не знаю! Конкретные обстоятельства подскажут нам решение. Мы будем думать, думать и еще раз думать. Ты, Анюта, играй роль подруги Нины и скучающей богатой путешественницы. Пиши повесть или что ты там задумала, — роман. Все написанное оставляй на столе, — они будут за тобой шпионить, это уж точно. Ну и хорошо! Ты писательница, тебе нужны книги, — езди в Констанцу, я там остановлюсь в гостинице «Палац». Первая встреча в двенадцать часов дня в самом большом книжном магазине. Потом в городской библиотеке, в читальном зале. Тебе повесят «хвост», — научись распознавать его и сбрасывать. Но делай это так, чтобы он не знал, что ты его распознала. Для него ты — дурочка, ротозейка и должна оставаться таковой во все время игры.

— А Сережу брать в поездки?

— Смотрите по обстановке. Сами решайте.

— Но если вилла Иванова в Болгарии, а мне нужно в Румынию, в Констанцу?

— Визу или паспорт Иванов вам оформит.

— А для меня какая директива? — спросил Сергей.

— Изображай молчуна и верного охранника. Пусть думают: глупый Ваня и в расчет серьезно не берут. И уж чтоб никак не раскрыли вашу любовь с Ниной. Говорить о чем-нибудь можно только в море, во время купаний. Во всех комнатах могут быть подслушивающие устройства, и даже в машинах, — везде. Миллиардеры умеют защищать свои богатства.

В стекла балкона нежно глянул голубоватый рассвет. Костя сказал:

— А теперь — спать.

Сам же он, удалившись в свою комнату, еще долго не мог уснуть. Голову назойливо и неотступно сверлила мысль: кому служит Старрок?

В Бухаресте гостей из России ждали три машины, в одну из них, длинный комфортабельный лимузин, Иванов пригласил Анну. И никому ничего не сказав, выехал на шоссе, ведущее к Черному морю, к вилле Силая Иванова.

Три дюжих парня, очевидно охранники, предложили Нине сесть в любую из оставшихся двух машин. Нина показала на «Волгу».

— Можно, мы поедем вдвоем, — вот с ним? — кивнула на Сергея.

— Хорошо. Следуйте за нами, — на Брэнешти.

Иванов с Анной были далеко; впереди справа от шоссе Сергей увидел указатель «Брэнешти», прибавил скорость, старался не потерять из виду БМВ с парнями из охраны. Один из них с акцентом лопотал по-русски, но все они, как говорила Нина, были американцы.

Сергей испытывал неловкость и чувство тревоги: с первых же шагов на чужой земле нарушалась инструкция Кости, — он был вдвоем с Ниной. Что подумает Иванов?

— А муженек твой не станет тебя ревновать?

— А-а! Пусть ревнует. Не боюсь.

Нина сидела рядом, полуобернувшись к Сергею, и он чувствовал на себе ее взгляд, и оттого смущался, даже как будто краснел, чувствовал, как горят уши и по щекам разливается румянец. Парень не мог победить свой провинциальный комплекс: он знал, что нравится Нине, но эта молодая яркая женщина, чуть было не победившая на конкурсе красоты, для него была лучше всех тех, с которыми он видел ее на телеэкране, — он-то еще тогда присвоил ей приз первой красавицы России, и сейчас именно это обстоятельство повергало его в смятение. Еще там, на Дону, касался ее руки, но не смел привлечь к себе, поцеловать, — и дождался того, что она сделала это сама. А потом ночью, допоздна засидевшись в его комнате, осталась.

Но и после той ночи он продолжал смущаться, краснеть и не в силах был поверить, что первая красавица России принадлежала ему, готова была немедленно оставить своего мужа и уехать с ним хоть на край света.

— Ты хочешь сесть за руль?

— Да, очень! — воскликнула Нина.

Сергей поставил машину на обочину, и они вышли, чтобы поменяться местами. Стоял жаркий майский день. Нина сбросила кофту, осталась в сарафане, обнажавшем плечи, грудь и спину. Сергей обнял ее, целовал плечи, шею, шептал на ухо: «Люблю тебя, слышишь, люблю, люблю!» — «Нет, я ничего не слышу, говори громче». И он говорил, говорил, а она, задыхаясь от счастья, целовала его в губы, в лоб, прижимала к груди голову. «Не могу представить тебя рядом с Ивановым, — я убью его или украду тебя, увезу на Дон». — «Хоть сегодня, хоть сейчас. Свернем на северо-восток и махнем на Измаил, а там через Одессу и на Дон. А? Махнем или нет? Что, струсил?.. А я вот — нет, сама тебя повезу. Пусть ищут нас по проселочным дорогам. Свернем вон в ту плоско-крышую деревушку и будем жить там две недели, а когда они устанут от поисков, будем продолжать путь».