Александр Лекаренко: Дальний родственник

- Вот и не взбесись, - сказала мама. - Вон у тебя вся борода уже седая.

- И зубов нет, - с готовностью ответил родственник. - Я их потерял, борясь за правду. А бородою поседел от присущего мне козлизма. Но я обрею бороду, отращу хвост, сделаю себе из ребра маленькую, но половозрелую Еву и вставлю зубы, чтобы жевать ими трюфели. И скажу вам, что это хорошо.

- Трудно быть богом. В вашем-то возрасте, - сказала Бутто, троюродная внучка Елены и очень известная телеведущая, называвшая себя в честь египетской крылатой кобры, незатейливо изображенной на ее широком плече.

Родственник смерил кобру кошачьим взглядом.

- В жизненной гонке побеждает тот, кто приходит к финишу последним.

- Имея доходу тысяч пятьсот в месяц, можно быть богом на любом этапе. И зубы сразу вырастут, и рога, и ребра не надо ломать, - высказалась о наболевшем Варвара, кому-то золовка, свояченница или деверь, страдавшая избытком и веса и возраста.

- Это заблуждение, которым тешатся богатые, старые козлы, - крикнула с другого конца стола Аня, чья-то тоненькая и голубоглазенькая девочка лет 15-ти на вид.

- Когда тебя предает собственный член, кому остается верить? - горько произнес Павел-Савл.

- У тебя и вера меньше горчичного зерна, - бросила ему Елена.

Разговор перемещался в обществе от борта к борту, как биллиардный шар, неизменно, хитрыми карамболями возвращаясь к дальнему родственнику.

- Мы не можем двигать горами не оттого, что мало верим, - сказал он, - а оттого, что верим в невозможность этого. Я отказываюсь верить, что уйду отсюда трезвым. Прошу наполнять бокалы.

И под внимательным взглядом мамы плеснул себе в рюмку коньяку.

Как-то так получилось, что часа через четыре, когда большая часть собрания, помыв посуду, интеллигентно разошлась, Елена с Павлом-Савлом оказались в гостиничном номере у дальнего родственника.

- Рыбак рыбака видит издалека, - сказал Павел, отщелкивая лакированным ногтем двойное дно портсигара с зеркальной крышкой и чувственно шевеля ноздрями.

- В пятнах красного света ты томно стоишь у камина,

Замерев грациозно в алмазной броне наготы.

Твои губы алы, только звездная пыль кокаина

На щеке твоей бледной таинственно чертит следы, -

завывающим голосом сказал дальний родственник.

- Это кто? - удивилась Елена.

- Это я, - ответил родственник. - Кто тут еще может быть, в моем номере?

- А вот ща постучатся в дверь, - зловеще произнес Павел, - да и спросют...

- Стучите, стучите, - ухмыльнулся родственник, - и вам таки откроют. Чтобы дать пинок в зад. И просите, так и разденут до трусов. Если не успеете сами штаны снять, перед тем, как стучаться.

- Звучит очень жизнеутверждающе, - меланхолично кивнул Павел. - Сразу видно гуманиста.

- Верю в людей, есть грех, - откликнулся родственник. - Они еще и не на то способны.

- У меня есть уместный случай, из жизни, - сказал Павел. - Произошел в селе, где я родился. Одну старую и подслеповатую бабку оставили дома одну, с внучком четырех лет. Внучок присел покакать в уборной, как взрослый. А бабке тоже приспичило. И она, заранее приготовившись и сняв рейтузы, поперла на очко. А внучок с перепугу укусил ее в зад. Бабка выскочила и упала с инфарктом. Так ее и нашли - с инфарктом и укусом на сморщенной ягодице.

- Это анекдот? - отсмеявшись, спросила Елена.

- Я сам был тем мальчонкой, - печально сказал Павел. - А бабка выжила, но мозгами поехала. Со страху.

- Смешно, - сказал родственник.

- Дьявольски смешно, - подтвердил Павел. - С тех пор я уже не мог уверовать в бабкиного доброго Бога. И когда видел распятие, всегда пытался заглянуть Богу под юбку, нет ли у него на жопе следов от зубов. Но у Бога нет жопы, вот какие дела. Вам не кажется это странным?

- Кажется, - кивнул родственник. - Бог предпочитает поворачиваться к нам одним ликом. А второй предлагает Дьяволу.

- Нюхнули.

- Как это тонко, как многозначительно, - поморщилась Елена.

- У кого-нибудь есть другое толкование? - живо поинтересовался Павел. - У Бога, как и у Дьявола, нет спины, с чего бы это?

- С креста, - с готовностью ответил родственник. - Этих двоих не додумались распять валетом. Вот и приходится вращаться, не покладая рук, чтобы не потерять лицо, или как лучше сказать?

- Хлебло, - вежливо подсказал Павел.

- Во-во, - радостно закивал родственник, - светить хлеблом миру, помавать им. И хлеб наш насущный даждь нам днесь. Лет на десять с конфискацией и по рогам.

- Вы думаете, наверное, что все это очень остроумно и весело, - сказала Елена.