Они вышли на освещенную площадь с запертыми на ночь магазинами. На фасаде кинотеатра скакали всадники в сомбреро, желтая пыль неслась из-под копыт. Сеанс только что кончился, из дверей повалил народ.
— Вы в кино ходите? — спросил Бейкс, пока они огибали толпу, растекавшуюся во все стороны.
— Изредка. Показывают одну дребедень: ковбои, сыщики, немыслимые романы.
— Обычно девушкам нравятся картины про любовь.
— Каждая надеется, что и у нее все будет так, как на экране.
— У вас есть парень?
Она посмотрела на него, потом ответила:
— Пожалуй, нет.
— А какие мужчины вам нравятся?
— Трудно сказать. Наверно, я когда-нибудь выйду замуж, только не знаю, за кого. А вдруг он будет меня колотить? — Она засмеялась и снова взглянула на Бейкса. Они шли в тени, вдали от фонарей, направляясь к высоким прямоугольным домам с темными и светлыми квадратами окон — как на шахматной доске. Новый квартал растянулся на несколько миль.
— Только у сумасшедшего поднимется на вас рука, — сказал Бейкс.
— Несколько моих подруг повыходили замуж. До свадьбы женихи были шелковые, а потом запили, и теперь у них вечные скандалы.
— Ну, не все мужчины пьяницы, — возразил Бейкс. Ему хотелось взять ее за руку, но внезапно его сковала робость.
— Дай-то бог. Нам сюда.
Они перешли на другую сторону и вступили в тень высоких зданий. Все дома были на одно лицо, как бараки.
— Вот я и дома, — сказала Фрэнсис. — Дальше вам идти не надо.
— Позвольте, я провожу вас до дверей. Это долг джентльмена.
— Ах, какой вы вежливый, — усмехнулась она. — Ну, так и быть.
Во дворе, вымощенном потрескавшейся плиткой, над вытоптанным газоном небо расчертили бельевые веревки, будто канаты под куполом цирка. Казалось, сейчас появятся воздушные гимнасты, но вместо них болтался сохнущий комбинезон — как обезглавленный преступник, выставленный напоказ.
Они пересекли двор и остановились у подъезда.
— Послушайте, — сказал Бейкс, — как бы нам снова повидаться? Может, сходим на днях в кино, или на танцы, или еще куда?
— А вы…
— Что?
— …действительно этого хотите?
— Конечно! — И, набравшись смелости, он добавил: — Вы такая милая девушка.
— Откуда вам известно? Мы только что познакомились.
— Мне все известно.
— Быстрый какой! И я не знаю, что вы за человек.
— Ну, как хотите… — огорчился и слегка даже рассердился Бейкс, хотя чувствовал, что ему рано отступать.
Но тут она добавила серьезно, без тени кокетства:
— Я же не сказала «нет». Я встречаюсь иногда с молодыми людьми…
— Так, значит, увидимся?
Она сделала вид, что задумалась, потом наконец лучисто улыбнулась ему.
— О'кей, когда же?
— Давайте в субботу.
— Хм, в субботу?..
— Вот что, — предложил он, — я приду сюда после обеда, мы проведем вместе вторую половину дня, а вечером куда-нибудь сходим.
— Э, вы многого хотите. Почти целый день. В субботу по утрам я хожу за покупками, а потом мою голову…
— Отлично, я приду посмотреть, как вы моете голову.
— Ну, если вы ничего не имеете против того, чтобы посидеть и поболтать с отцом, пока я уберусь в квартире…
— С удовольствием. Так, значит, договорились?
— Договорились.
Они поднялись на второй этаж по бетонным ступеням. За толстым стеклом, как в темнице, тускло горела электрическая лампочка, высвечивая грубые фрески на муниципальной штукатурке: пронзенные стрелой сердца, похабные надписи, смешные стихи и анатомические этюды. Где-то бубнило радио: «министр говорил о возросших расходах…», гудели машины, несясь куда-то в ночи.
Она шла впереди мимо одинаковых дверей по открытой галерее, выходящей на другой двор с неизбежными бельевыми веревками и потрескавшейся плиткой, потом остановилась у одной двери. Бейкс посмотрел на Фрэнсис и заметил настороженное выражение на ее лице. Он улыбнулся своим мыслям: «Боится, что полезу целоваться. Все они так думают». За ее спиной виднелись звезды, как бриллиантовое ожерелье на пыльном бархате.
Он глянул на номер двери. Фрэнсис, стоявшая со скрещенными на груди руками, перехватила его взгляд и сказала:
— Двести сорок четвертая. Не забудете? Корпус «Д». Здесь легко заблудиться.
— Не беспокойтесь, я запомнил дорогу.
Она поняла, что ей ничто не угрожает. В полумраке Бейкс увидел белые зубы за слегка приоткрытыми губами, светло-карие глаза изучали его, словно стараясь проникнуть в его мысли. Он улыбнулся и протянул руку. Она пожала ее, и он ощутил холодок шероховатой, загрубевшей от работы ладони.
Читать дальше