Юрий Коротков - Абориген

— Как здорово… — сказала Алена. Она опустила пальцы в воду. — Сверху звезды, снизу звезды… И этой красоты я тоже могла никогда в жизни не увидеть?..

— В Москве такого нет? — сказал Степан, подмигивая Борьке.

— Ой, звезда падает, смотрите! — крикнула Алена, указывая вниз, в воду. — Загадывайте желание, скорее!

— А может, это НЛО на посадку пошел? — сказал Степан.

— Чего? — не понял Борька.

— НЛО. Не слыхал, что ли?

— Не. Аны у нас летают, Илы. Ту садятся.

Степан захохотал.

— Ну ты даешь, Абориген! Аны, Ту!.. НЛО — неопознанный летающий объект.

— А чо это? — виновато спросил Борька.

— Космические корабли другой цивилизации. Ну как бы тебе попроще… Марсиане! Мичман один говорил — он на камчатском рейсе из отпуска возвращался, так за ними через всю Сибирь летающая тарелка шла… А может, сейчас какие-нибудь трехглазые, с антенной во лбу, кружат вон там и за нами следят. На Алену вот любуются.

— Ты чо! — Борька задрал голову и стал оглядывать ночное небо.

— Очень может быть. Теория есть на Западе: почему мы до сих пор разум во Вселенной не обнаружили — потому что мы у них вроде заповедника, цивилизация в чистом виде. Наблюдают за нами, как мы развиваемся. Диссертации про нас пишут… А иногда людей крадут для контакта. Вот пойдешь однажды в лес, а там на поляне — тарелка. Тут трехглазые тебя за руки, за ноги — и на Марс. Как представителя земной цивилизации. Будешь на Марсе лекции про нас читать…

— Ты можешь хоть немного помолчать? — досадливо спросила Алена. — Просто молчать и смотреть!

— Вот невидаль! — буркнул Степан.

Впереди перечеркнула небо тетива с берестяными поплавками. Борька заглушил движок, протянул Степану весло.

— Ты табань помаленьку, чтоб бортом не развернуло. — Он перелез через ветровой щиток на бак и стал выбирать сеть.

Лодку медленно сносило течением. Борька хотел уже крикнуть Степану, чтоб не спал, но лодка вдруг резко качнулась.

— А руки мы уберем и положим на место, — тихо сказала Алена. — Вот так. Молодец… И не будем снова ссориться.

— Лен… — так же тихо сказал Степан.

— Все, Степа, все.

— Ну поговорить хотя бы можно по-человечески?

— Сто раз уже говорили. Все кончилось, Степа. Понимаешь? Было — и кончилось… Можешь считать меня дрянью, если тебе так легче жить.

— Мне… Плохо без тебя, Лен… — треснувшим голосом сказал Степан.

— Я люблю его, Степа… — устало ответила Алена.

Борька боялся обернуться, стоял на коленях на баке, чувствуя, как жар заливает лицо.

— За идейную стойкость и за внутренний мир! Полюбил комсомолку молодой командир! — вдруг проорал на всю реку Степан.

— Вот только этого не надо, — досадливо сказала Алена…

Обратно шли молча. Степан угрюмо курил. Алена зябко куталась в штормовку. Борька беспомощно переводил глаза с одного на другую.

— Можно, я поведу немножко? — спросила Алена.

— Ага, садись, — Борька уступил ей сиденье и руль. — Левее чуть возьми, там прижимник сильный.

— Что?

— Течение к берегу жмет. Чуешь, сносит… А здесь вправо. Видишь, вода играт, значит, дно близко, а там чилим? — он на глубине растет…

Перед самым носом лодки возник из воды черный сук карчи. Борька автоматически схватил румпель поверх Алениной ладони, выправил. И тут же отдернул руку, будто обжегшись. Алена улыбнулась в темноте.

Степан увидел приклад бельгийки под брезентом, вытащил, переломил стволы.

— А патроны есть? Или так, для мебели?

Борька достал из кармана патрон. Степан зарядил, встал в лодке, огляделся. Над черной стеной тайги медленно поднялась птица. Он вскинул ружье, прицелился и выстрелил. Подранок громко, почти по-человечески вскрикнул, заплескал по воде где-то у берега.

— Зачем? — крикнула Алена.

— Что, жалко? Птичку жалко?

— Живая же, — сказал Борька.

— Сам не стрелял, что ли?

— Так я чтоб съесть. Чо зря бить-то!?

На берегу около спящего лагеря стоял командир. Он внимательно посмотрел на Борьку и на Степана, подождал, пока Алена подойдет к нему.

— Думать надо! — резко сказал он. — Хотя бы иногда!

Алена сразу погасла и, опустив голову, побрела к себе.

Степан посидел еще, покурил, играя желваками.

— Вот такая жизнь… — сказал он. Выплюнул папиросу и ушел в палатку.

Борька долго лежал в лодке, закинув руки за голову, смотрел на звезды. Чуть слышно набегала вода под днище.

Звезд было много. Они перемигивались в бездонной высоте и будто бы тоже смотрели на Борьку.

Борька вылез из спальника, шагнул босиком на берег. Отвел полог палатки. Степан спал с краю, Борька тихонько потормошил его.