Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

— А вообще, — говорит Кандидат, — ужасно смешно в этом мире все происходит. Вот мы, например, держим свое население в нищете и создаем сильнейшую армию в мире. Для чего? А чтобы завоевать весь мир и заставить всех тех, кто уцелеет, жить так же по-свински, как мы сами живем. Отчего бы это?

— Это и есть часть механизма того закона, о котором я говорил. Между прочим, ошибочно думать, будто все войны прошлого велись из каких-то материальных соображений. Многие войны велись именно с целью сделать окружающий мир себе подобным — из стремления к социальному выравниванию и однообразию.

Лучших тружеников бригады в порядке поощрения усадили в машины (в грузовые, конечно, и грязные) и повезли показать Волгу — символ и гордость России. Но вид Волги нас ужаснул: одна сплошная, бескрайняя и мутная вода. Из-за множества плотин Волга вообще исчезла. Экономисты подсчитали, что потери от такого преобразования природы (исчезла рыба, луга, сады) настолько велики, что их не покроешь и через сотню лет. Кто-то из ребят сочинил по сему поводу эпиграмму:

Исчезла рыба — не беда.

Зато, куда ни глянь — вода, вода, вода.

И вообще, оставьте эти разговоры.

Потребуется, так сровняем горы.

На все пойдем за-ради для народа,

И милостей от нас теперь не жди, природа!

Установить автора не удалось, хотя стукачи старались вовсю. Даже меня заподозрили.

Явление это (не убийство природы, а стихи, анекдот шутки) весьма любопытное. Это — фольклор, но необычайный: интеллигентский. Надписи на стенах сарая — того же рода. И наши бесконечные разговоры тоже. В общем, в толще населения зреет и накапливается огромный интеллектуальный материал — богатейшая почва для литературного взрыва. Не может быть, чтобы это пропало бесследно. Кто знает, может быть, вот этот ничтожный МНС копит все это в своей памяти. И однажды он поразит мир книгами веселыми и грустными, серьезными и бесшабашными, целомудренными и похабными, — в общем, такими, каким является в совокупности этот беспрецедентный фольклор. Я подозреваю, что он такую книжечку уже сочиняет потихоньку.

Пока мы работали в поле, наш сарай обчистили. Хотя потери были невелики (бритва, ботинки, брюки), здесь они казались ощутимыми. Больше всех пострадала Матренадура — у нее увели мотоцикл. Думаю, что воры охотились именно за мотоциклом, а наши вещички прихватили заодно. Обиднее всего было то, что воры нагадили в наши постели. Мы подняли скандал. Приехал милиционер из района. И первым делом заявил, что это мы сами пропили мотоцикл и инсценировали кражу. Но тут на дыбы встала вся бригада. Было очевидно, что воры — местные ребята. И не стоило большого труда найти их. Но милиция почему-то этого не делала. Скоро стало ясно почему. Появилась Мао Цзэ-Дунька и поговорила с нами «как человек с человеком». В такой ответственный момент, сказала она, было бы грубой ошибкой разоблачать похитителей и хулиганов и тем самым вбивать клин в союз рабочих и крестьян. Мы, продолжала она, этих мерзавцев найдем и накажем своими силами. Но выносить сор из избы не позволим! Милиционер, расследовавший кражу, пропьянствовал пару дней за счет Матренадуры и уехал ни с чем, пригрозив на прощанье нам и Матренадуре показать, «где раки зимуют», если мы «не закроем пасть» (он имел в виду, если мы не перестанем говорить о краже). И мы, естественно, «закрыли пасть». А что было делать. Не отправляться же туда, где раки зимуют, из-за старых штанов и ботинок!

Дон, у которого украли бритву, решил отрастить усы и бороду. Через несколько дней он стал похож на красавца витязя из русских сказок. Интерес женщин к нему резко повысился. Нет худа без добра, признался он. Без этой дурацкой кражи я ни за что не решился б на этот шаг. Ну, держись (это он сказал МНС)! Еще немного, и я отобью у тебя славу первого парня на деревне. Не спеши с выводами, сказал МНС. Когда я начал отращивать усы и бороду, мне тоже казалось, что для меня начинается новая жизнь. Но потом пошло все то же самое. Борода не решает старых проблем. Она лишь рождает новые.

А я, между нами говоря, в коммунизм верю, сказал Дон и подозрительно оглядел нас, ожидая увидеть на наших лицах насмешку. Но мы отнеслись к его заявлению вполне равнодушно. И вот на чем я основываю свою уверенность, продолжал он, на прогрессе техники. Создание изобилия всего не такая уж сложная проблема, как это кажется на первый взгляд. Уже сейчас научились делать практически неизнашиваемую обувь и одежду, не требующие ремонта машины и вещи домашнего обихода... И неперевариваемую пищу, добавил МНС, сорвав тем самым лихо начатое изложение одной популярной брошюры Доном. Ты мне скажи, что такое коммунизм? Лозунг «каждому — по потребности» не есть определение коммунизма. Если коммунизм — это когда каждому по потребности, то Запад неизмеримо ближе к этому, чем мы. Коммунизм — это прежде всего обобществление средств производства в масштабах всего общества, организация всей общественной жизни примерно в том духе, как сделано у нас (если отвлечься от недостатков). А теперь поставь перед собой проблему так: чему ты больше веришь — словам человека, жившего больше ста лет тому назад и не имевшего ни малейшего представления о том, как его идеи будут выглядеть в самой жизни, или опыту огромной страны в течение шестидесяти лет и опыту многих других стран, которые последовали ее примеру? Мечтам тщеславных болтунов или неумолимым фактам действительности? Ты толкуешь о прогрессе техники и человеческой натуры. Конечно, атомная энергия, космические полеты, хромосомы, высшее образование, новые методы обучения... А что мы имеем на деле? Вот мы с вами — с высшим образованием, а грузим и копаем скверно ухоженные овощи с огромным опозданием (по газетам — досрочно!) и самыми допотопными методами. Нам обещали спецодежду. Сколько времени прошло? Где она? А люди? Как тут работают? Возьми хотя бы этих районных и областных паразитов! А очковтирательство! А пьянство!.. Я сам не маленький, сказал Дон. Сам все это вижу и понимаю. Но это же пока не коммунизм. При коммунизме... При коммунизме, прервал его МНС, нас сюда не добровольно погонят на пару месяцев, а насовсем прикрепят, в бараках поселят, стражу поставят, колючей проволокой обтянут. А вообще говоря, полный коммунизм наверняка наступит. После атомной войны люди все погибнут, и на земле воцарятся крысы, как уже предсказывал Иван Васильевич. Они поместятся в порах (в дырках) общества, которые останутся от людей, и продолжат наше дело прогресса. А тех людей, которые уцелеют, крысы будут разводить на корм.