Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

МНС сидит с Катюшей на скамейке около сарая. Все прочие обитатели сарая ушли в клуб. Я остался — плохо себя чувствую, должно быть грипп. МНС и Катюша не знают, что я в сарае, а мне не хочется давать знать о себе и прерывать их разговор.

— Скоро вы уедете, — говорит Катюша. — Скучно будет без вас.

— Почему же скучно? — удивляется МНС. — Клуб у вас приличный. Фильмы бывают. Танцы. Лекции. Библиотека есть. Телевизор, радио.

— Все равно скучно. Фильмы ерундовые. Хороший фильм раз в год показывают. Книжки и того хуже. За хорошей книжкой очередь, несколько месяцев ждать приходится. Ребята пьют, похабничают и дерутся. Танцевать толком никто не умеет. Лишь бы потискаться. Тьфу, противно.

— Выходи замуж, заводи детей.

— Дети теперь — одни хлопоты. А за кого выходить?

— На твою долю женихов хватит.

— Хватит, да я за таких выходить не хочу. Ты же видишь, как тут живут. А я хочу хорошо жить. Чтобы все честно и чисто было. С уважением друг к другу. С открытой душой. Вот за тебя я бы пошла.

— Это еще хуже. Я эгоист. И совсем испорчен. Пью больше, чем ваши ребята.

— Если поженимся, переменишься. А я тебе хорошей женой буду. Никогда не изменю. Ухаживать за тобой буду. И книжки, какие нужно, все перечитаю. Я ведь в школе хорошо училась.

— Спасибо за добрые слова. Но ты понятия не имеешь о той среде, в которой я кручусь. Она ничуть не лучше здешней. Через год она тебя засосет так, что позабудешь про все свои намерения.

— Не позабуду, я крепкая. Я знаю, что к чему. Попробуй, сам увидишь. Не понравится — прогонишь. Я уйду, цепляться не буду. Попробуй, не пожалеешь.

Они встают со скамейки и куда-то уходят...

...А мне никто никогда не говорил таких слов. И никогда уже не скажет...

Потом появляются местные ребята. Садятся на ту же скамейку. Курят. Разговаривают. Но что это за разговор! Цинизм, пошлости, мат. А ведь они окончили восемь, а некоторые и десять классов школы. Говорят о том, что надо подкараулить бородача (это МНС) с Катькой, Катьку «отодрать», а у МНС кое-что оторвать и бросить собакам. Это не значит, что они непременно приведут свои намерения в исполнение. Это — языковая форма, в которой они осмысливают мир. Но бывает, что такие «невинные» разговорчики по пьянке претворяются в жизнь. Я понимаю Катюшу. Я бы тоже на ее месте не захотел выйти замуж за кого-нибудь из этих ребят, хотя среди них наверняка есть красивые, умные и добрые. А что поделаешь?! Подождет еще пару лет своего несуществующего «принца» и выскочит за первого подвернувшегося Ваньку. И позабудет мечты о том, чтобы все было честно, чисто и с открытой душой. И никуда от этого не денешься. Это вечно. Неужели вечно? Кошмар!

Потом вернулись ребята из клуба. Сидели на той же скамейке, обсуждали достоинства и недостатки «баб», причем примерно в тех же выражениях, какие употребляли их предшественники. А ведь это — люди с высшим образованием и даже с учеными степенями. Позже всех вернулись Кандидат и МНС. Они тоже присели на несколько минут на ту же скамейку. Кандидат рассказал МНС о своих подвигах на «женском фронте», поинтересовался успехами МНС. Тот ничего не ответил.

— Я бы на твоем месте... — начал было Кандидат.

— Она слишком глупа, — оборвал его МНС, — а я уже привык к «умным» разговорам и без них не могу. К тому же она не так наивна. Не я первый, не я последний. Конечно, жалко ее. Но я не хочу выступать в роли спасителя. И всех не спасешь.

— Кто же тут был первым?

— Это не имеет значения. Ужас тут состоит в том, что это «честно и чисто и с открытой душой» не есть нечто изначальное и данное от природы. Это есть результат жизненного опыта, часто — печального и далеко не чистого. И ко всему прочему она совершенно не сексуальна.

После этих слов МНС мне стало почему-то страшно. Я встал, вышел на улицу и просидел на этой злополучной скамейке до рассвета.

Почему? — думал я. Но ответа не находил. Только под утро, увидев чахлые яблони в саду у Матренадуры, нашел простое решение. Как яблоки у Матренадуры в саду почему-то с самого начала растут с червяками внутри, так и мы появляемся на свет с подобными червяками в наших душах. И сыскать среди нас цельную и здоровую натуру — дело столь же безнадежное, как сыскать в саду у Матренадуры неиспорченное яблоко.

Потом я забылся тяжелым сном. Мне приснилась Катюша. Я догонял ее, а она уходила, не обращая на меня внимания. Я говорил ей, что я чист и непорочен, что буду молиться на нее, как на богиню, лишь бы она подарила мне хотя бы один взгляд. Но безрезультатно. И впервые в моей тике спуна моя спунология потерпела фиаско.