Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

Жизнь во сне пока еще дело новое. Относятся у нас к ней, как к парапсихологии, летающим тарелкам, то есть, с одной стороны, разоблачают, а с другой — пытаются поставить на службу. Говорят, что особый секретный институт завели. Хватают тех, кого подозревают, что он умеет жить во сне, сажают в эти «институты» и заставляют свои секреты выдавать. Зачем? Да затем, чтобы и эту сферу жизни советского человека взять под партийно-государственный контроль. Люди по крайней мере треть жизни проводят во сне. А что они там вытворяют? Конечно, у Них ничего из этого не получается и не получится никогда — я это могу подтвердить экспериментально и доказать теоретически. Но жизнь людям портят. Так что если решитесь последовать моему совету, помалкивайте. Держите себя так, будто и во сне у вас творится то же самое, что у всех прочих советских граждан, то есть либо совсем ничего, либо нечто такое, о чем и говорить не стоит. То же самое дерьмо -— Великие Стройки, эфиопы, космические штучки, очереди и партийные собрания.

А если проболтаетесь, пеняйте на себя. У нас к людям, которые могут видеть желаемые сны и жить в них по своему усмотрению, относятся так же, как к идеологическим диверсантам и внутренним эмигрантам. Если ваши друзья, соседи, сослуживцы и общественные организации пронюхают о том, что вы вытворяете во сне, они сделают все, что в их силах, чтобы вы совсем лишились сна или спали так же отвратительно, как они сами. Как? Во-первых, донесут, и вас схватят как клеветника, шпиона, валютчика или психа. Во-вторых, расправятся своими собственными средствами. Например, устроят ночью топот в квартире над головой, грохот за стенкой, магнитофонный рев в соседнем доме. В гости заявятся без приглашения, сожрут все содержимое холодильника и просидят до рассвета. Жена в бок толкнет и прошипит: «Перестань храпеть, мерзавец!» Приходящая любовница (слово «любовница» у нас звучит смешно, ибо любовницы бывают у французов, а у русских — бабы или другие существа на ту же букву «б») разбудит в самый важный момент сна, скажет, что ей домой пора, а то муж бог знает что подумает, и попросит денег на такси. После этого вы наверняка уж не заснете, а если заснете, увидите обычный советский сон с очередями и Великими Стройками. И слово сказать в таком сне уж не сможете. И убежать не сможете никуда.

Да мало ли есть способов помешать советскому человеку спокойно спать и видеть желанные сны! Один мой знакомый десять лет ведёт титаническую борьбу с соседями по квартире. Так те каждую ночь по десять раз подряд прокручивают одну и ту же пластинку с песней «Любимый город может спать спокойно и видеть сны». С интервалом в пятнадцать минут. И не громко, чтобы милиция не придиралась. Но чтобы мой знакомый слышал. А чтобы самому спокойно спать, сосед изобрел автоматику, с помощью которой переставлялась какая-то штуковина в проигрывателе с заданным интервалом. Сосед изобрел эту автоматику в качестве рационализаторского предложения на заводе, но там ее не приняли. Сказали, что они этими рацпредложениями сыты по горло. А другой мой знакомый уже года два занимался жизнью во сне и довольно далеко продвинулся в этом — тут, как у йогов, есть более или менее далеко продвинутые спуны (так называют тех, кто живет во сне). Так он случайно проболтался о своих успехах старому университетскому приятелю. Тот на ближайшем же профсоюзном собрании выдвинул его в профком. И его избрали. После этого он ни одной ночи уснуть не мог толком — все мечтал о том, как станет председателем профкома, потом — председателем ВЦСПС, потом — членом Политбюро, потом — Генсеком. И получит в конце концов отдельную двухкомнатную квартиру с раздельным санузлом, которую ему обещают вот уже десять лет.

Итак, начав жить во сне, никому не трепитесь об этом. Помалкивайте в тряпочку и блаженствуйте в одиночку. Помните, тайна сновидений, в отличие от прав человека, не охраняется нашим законодательством даже формально. Великий русский поэт Лермонтов хотел, как вы знаете, забыться и уснуть. Но — проболтался об этом, да еще в стихах. Чем это все кончилось, вы тоже знаете: царское правительство убило его на дуэли. Так то было всего лишь царское правительство, а не советское. Последнее даже до дуэли не допустит, если только заподозрит вас в намерении забыться и уснуть. Холодным сном могилы можете засыпать сколько угодно. Но чтобы в груди играли жизни силы — это ни в коем случае.

Все смеются над тем, что у нас трудящихся сгоняют приветствовать приезжающих и уезжающих вождей и видных государственных деятелей других стран, которые в данный момент вносят вклад в разрядку напряженности или способствуют общему прогрессу человечества. А напрасно смеются. Во-первых, правильно делают, что сгоняют, ибо вождей и прогрессивных деятелей надо всячески приветствовать, особенно — когда они уезжают. Если нас не пригонят в положенное место и не заставят приветствовать, кто же тогда вообще их приветствовать будет? Никто? Это, знаете ли, очень даже обидно. Обидно быть прогрессивным и не приветствоваться. А во-вторых, это — очень приятное времяпровождение. Покидаешь свое постылое учреждение и проводишь часа четыре на свежем воздухе. Наше место — на Ленинском проспекте у столба номер сто девяносто шесть (около спортивного магазина). Собирается приличная компания. Шутки, анекдоты. После того как приветствуемые деятели промчатся мимо, отправляемся в ближайшую забегаловку. В учреждение, конечно, не возвращаемся. И частенько бывает так, что просиживаем в забегаловке до закрытия. Уютно. Наступает чисто человеческая близость. У меня не было еще случая, чтобы после этого я провел ночь в одиночестве. Тут уж, конечно, не до сна. Но в этом деле есть своя бесспорная приятность, в особенности — с младшими научно-техническими сотрудницами и лаборанточками. Потом возникают трудности — не допустить их вторичного появления в моей холостяцкой комнатушке, ибо, если допустишь второй раз, она придет и третий. И может остаться насовсем, что не входит в мои планы. Но я имею многолетний опыт по части избавления от претенденток на мои сердце и руку. К тому же преодолевать трудности нас приучают с детства.