Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

Иногда МНС удавалось ускользнуть от прочих отдыхающих и побродить в одиночестве в поле и в лесу. Странно думал он, хотя мы ощущаем себя одинокими, а скрыться от людей почти невозможно. В одиночестве мы менее одиноки чем в коллективе. В одиночестве мы — нечто цельное, в коллективе же мы лишь частички целого. Коллектив опустошает, высасывает из нас все, что мы накапливаем в себе вне его. Интересная проблема. И вообще, сколько прекрасных тем и материалов для размышлений, а люди забивают свои головы всякими пустяками. Вот этот дом отдыха. Чем не модель для решения теоретических проблем коммунизма?! Вообразим себе дом отдыха даже более высокого уровня, чем этот. Это несложно, ибо таковые есть на самом деле, и многие из нас в них бывали. Пусть и наш будет таким. Пусть будет хорошая еда на выбор, каждому отдельная комната, чудная природа, свободный распорядок дня, разнообразный контингент отдыхающих (на все вкусы). Изменится ли наша жизнь здесь в принципе? Мы по опыту знаем, что нет. И, теоретически рассуждая, не должна измениться. Что придает смысл нашей призрачной жизни здесь? Исключительно наша реальная жизнь там, до этого дома отдыха и за его пределами. Уничтожьте ее, то есть заключите нас на очень длительный срок или насовсем в такие условия, и посмотрите, что из этого получится. Согласно легенде, люди будут трудиться, участвовать в управлении, воспитывать детей и друг друга. Верно. Но согласно легенде, это все не играет роли в социальном положении человека и в его обеспечении жизненными благами. Играет или нет? Если играет, мы получим то, что имеем, но лишь с некоторыми модификациями. Если не играет, то и в этом случае мы воспроизведем в нашей прекрасной жизни здесь все то, что имеем за пределами ее, а именно — распадение на группы, выделение лидеров, иерархию групп и ливров, привилегии и неравенство (мы и это изобретем) и все прочее. Это будет нечто вроде армейской жизни, только улучшенное согласно легенде, но неизвестно, улучшенное или нет в реальности. Скорее всего, ухудшенное. Армия существует хотя бы как часть нормального целого. А тут все обшество будет по типу армии, но с одним коррективом: более сытое и комфортабельное (на первых порах) и целиком состоящее из сачков. Во-первых, проблема обслуживающего персонала. Как он будет жить? Лучше, хуже, так же? Если так же, зачем им работать, они могут быть в числе отдыхающих. Если хуже, их придется силой заставлять трудиться, что противоречит легенде. Если лучше, то это будет привилегией, а за нее начнут драться. И через несколько лет (я уж не говорю о поколениях!) вы свой первоначальный дом отдыха не узнаете. Начнется активная деятельность людей в большом коллективе, в результате которой будут воспроизведены все феномены социальной жизни: группировка, выделение лидеров, иерархия групп и руководителей, система контроля и наказания и прочее. И с палатами все пересмотрят соответственно с социальной структурой коллектива: в одних палатах поселят по нескольку человек, будут однокомнатные, двухкомнатные и более престижные палаты. И в питании произойдет дифференциация. Можно не продолжать. Законы социальности все равно заставят и тут жить так же, как мы и живем в обычных условиях. Сознательность возрастет? Нужно быть круглым идиотом, чтобы на это надеяться. Сознание человеку дано исторически исключительно для того, чтобы адекватно оценивать свое положение в обществе, предвидеть последствия своих поступков и поступков многих других людей, обеспечить самосохранение. Сознание есть орган самосохранения, выживания, приспособления, а не орган для выполнения лозунгов сумасшедших старух и политических проходимцев.

Они смеялись: вот беда!

Вот анекдот! Потеха!

Начало Страшного Суда!

Космическая веха!

Замыслил, значит, ты, щенок,

Нам повторить Христа?!

Но не надейся на венок,

Не будет и креста.

Не будет речь твою внимать

Толпа людей-ослов.

И не сумеешь ты поймать

Их души в сети слов.

Не повстречаешь на пути

Своем ученика.

Если способен, засуди

Хотя бы нас пока.

На сцене повесили портрет Брежнева. Под ним поставили живые цветы в корзинах. Одна такая корзиночка сказал Универсал, стоит не меньше тридцатки. А тут их... раз, два, три... Ничего себе! На одни цветочки три сотни убухали. А портретик наверняка не меньше пятисот обошелся. Вот б...и! В президиум совещания помимо директора и заведующего клубом прошли инструктор райкома партии, увешанный медалями ветеран войны — участник боев на Малой земле, писатель, недавно получивший Государственную премию за книгу о Брежневе, доктор философских наук, написавший восторженную рецензию на воспоминания Брежнева в толстом литературном журнале, в которой назвал эти воспоминания крупнейшим явлением в послевоенной советской и мировой литературе, доктор философоких наук, опубликовавший статью о воспоминаниях как о выдающемся вкладе в марксистскую философию, и другие важные лица. Всю эту банду, продолжал комментировать события Универсал, предпринимая одновременно малоуспешную попытку залезть под юбку Доброй Девицы, надо привезти и отвезти, накормить и напоить. А это — еще пара сотен. А сколько таких совещаний по всей стране!