Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

Потом разбились на группки и разбрелись кто куда. В группке, где был МНС, затеяли спор о том, был Петин еврей или нет. Кто-то сказал, что он из крестьян. Кто-то сказал, что этого быть не может. Если бы был из крестьян, то не стал бы таким ловким проходимцем. Кто-то сказал, что вообще наша Академия наук на девяносто процентов еврейская. Кто-то сказал, что евреи несколько облагородили нашу революцию и весь сталинский период, без них было бы еще кошмарнее и скучнее. Кто-то сказал, что как раз наоборот, революция и сталинские репрессии — это их рук дело. Пакость сотворили, а теперь удирают. Кто-то сказал, что и русских много уезжает, а если бы русские имели такую формальную возможность, как евреи, то десятки тысяч русских деятелей культуры эмигрировали бы. А сколько невозвращенцев русских?! Я знаю одну хорошую русскую семью, которая мечтает изобрести летательный аппарат особый и улететь отсюда. Кто-то сказал, что эмиграция выражает не столько чисто еврейскую ситуацию, сколько общую безнадежность что-то изменить тут. Один из экскурсантов, молодой симпатичный парень, спросил МНС, что он думает по этому поводу. Я на эту тему не думаю, сказал МНС, я только страдаю.

— Этот Петин, — сказал собеседник МНС, — одна из самых гнусных тварей сталинского периода. Одно время казалось, что он погорит. А он вылез сухим из воды. До сих пор посты занимает, хотя ему под восемьдесят. Вот вам характерный пример из его биографии. Некто Станис написал статью для Большой Советской Энциклопедии. Статья, конечно, типично прохиндейская. Сплошное холуйство перед Сталиным. Но дело не в этом. Вскоре Станиса посадили и расстреляли по доносу Петина. Это потом (через тридцать лет!) было точно установлено. Статья почти без изменений вошла в Энциклопедию, но уже как статья Петина. Единственная вставка, которую он сделал, — это фраза о том, что «меньшевиствующие идеалисты» понимали все неверно и все исказили, а в скобках было при этом указано имя представителя этого идеализма, того самого Станиса, фактически автора статьи, которая, очевидно, давала правильное понимание. Все материалы по этому случаю сохранились каким-то чудом. Говорят, даже устроили нечто вроде персонального дела Петина. Но — без всяких последний И вот нас водят на своеобразную экскурсию — подзывать дачу этого подонка.

— Петин мелочь, — сказал Инженер. — Фигуры покрупнее ушли безнаказанными. Кто? Молотов, Ворошилов, Каганович, Маленков, Микоян... И тысячи других. И вообще, суда, фактически, не было. А это значит, что прошлое живо. Оно затаилось, переменило вид. Но живо. И очень возможно что снова вспыхнет ярким пламенем. О новом Сталине говорят открыто.

— Многие считают, — сказал МНС, — что работу Сталина «О диалектическом и историческом материализме» написал этот самый Станис. Его поэтому и расстреляли, обвинив для проформы в «меньшевиствующем идеализме». Но я сомневаюсь в этом. К нам в институт одно время ходил один сумасшедший, утверждавший, что это он написал. Он говорил также, что ту статью, которую Петин украл у Станиса, написал тоже он. Для Станиса, тот еще был в силе. История со статьей Станиса — мелочь. У Петина штук пять книг. Кто-то их писал для него. Где эти люди? Скоро у него выйдет еще книга. Состряпали ему эту книгу сотрудники института. Но тут уж не придерешься. Как директор он вправе использовать для «технической» работы подчиненных. И в предисловии выразит им благодарность за помощь.

— А почему они скандал не устроят?

— А зачем? Они свое получили за это. Что касается их вклада в книгу, то это — жуткое дерьмо, если рассматривать как продукцию рядовых научных сотрудников. Это дерьмо приобретает смысл только в том случае, когда автором его выступает академик или кое-кто повыше. Если бы это дерьмо подписал сам Брежнев, оно пошло бы как явление эпохального значения.

Потом я разработал план битвы под Сталинградом, затем — под Курском и Белгородом. Передал Жукову. Тот внес свои исправления и доложил Сталину. Сталин, однако, велел все вернуть обратно — сделать так, как я предлагал с самого начала. Потом Сталин задумался. Целую пачку папирос «Герцеговина Флор» испортил. Он, знаете ли, очень любил эти папиросочки. Ломал их и табачком трубку набивал. Я тогда и предложил: зачем зря папиросы ломать, когда лучше сразу табачок посылать Сталину, не набивая им папирос. Это предложение так поразило Сталина, что он велел назначить меня младшим писарем политотдела дивизии. Пусть, сказал он, подучится слегка. А там, глядишь, и в политотдел армии передвинем старшим писарем.