Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

Полковник . И что во всем этом главное?

Сталин . Деньги.

Полковник . Но...

Сталин . Мы не намерены отягощать казну его величества своими просьбами.

Полковник . Как же в таком случае...

Сталин . Например, банк.

Полковник . Риск.

Сталин . Революция не бывает без жертв.

Полковник . Понимаю. Но сколько можно взять в банке? Много для одного, а достаточно ли для партии? большие суммы редко...

Сталин . Надеемся на вашу помощь.

Полковник (задумчиво). Да... Но... видите ли...

Сталин . Само собой разумеется.

Полковник . Скоро предстоят две перевозки больших, очень больших капиталов... Одна недалеко от вашей родины. Другая далеко...

Сталин . Еще одна ссылка репутации революционера не повредит.

Полковник . Ну что же, по рукам! Может быть, у вас есть личные просьбы ко мне?

Сталин . Есть. Забудьте о наших прежних отношениях. Все документы прошу уничтожить. Впредь — исключительно на взаимном доверии. В противном случае...

Полковник . Слово офицера!

Сталин . Слово революционера!

Автор . Полковник обманул, нарушив свое офицерское слово. Обман обнаружился, когда особая комиссия разбирала архивы охранки. Что было делать? Я рискнул и доложил о документах Сталину. И он уничтожил всех членов комиссии, за исключением меня. Зачем он пощадил меня? Подозреваю, что он сохранил меня как живого свидетеля того, что его гений был выше гения его Учителя. Потом он приказал разыскать Полковника живого или мертвого. Того нашли в Париже, и вскоре он скончался от сердечного приступа, будучи совершенно здоровым. На Западе возник слух, будто сохранились документы о сотрудничестве Сталина с охранкой. Но если какие-то документы и появились там, они фальшивые. Подлинные документы мы уничтожили вместе со Сталиным. Мы сожгли их, а пепел съели. К чему эта театральность? Сталин был актером. Из осуществленных операций лишь очень немногие стали достоянием истории, да и то в крайне искаженном виде, на основании слухов, сплетен и отрывочных сведений. Лишь одна из этих операций ассоциируется с именем Сталина, да и то лишь постольку, поскольку она имела место на его родине и поскольку известна связь Сталина с некоторыми ее участниками.

Я прибыл на фронт в трудный для Родины период. Вражеские танковые армии клещами сжимали столицу Украины древний Киев. Вооруженные до зубов гитлеровские банды рвались к сердцу нашей Родины — к Москве. Меня прикомандировали к политотделу танковой дивизии, личным ездовым лекционно-пропагандистского отдела. Поручили мне старую кобылку по кличке Пенелопа, на которой я должен был возить помимо пишущих машинок еще и сейф, в котором хранились чистые бланки для партийных билетов. Один билет с номером 000 000 002 я выправил самому себе, хотя это было смертельно опасно: если бы немцы нас захватили, они могли бы бог знает что подумать. За этот мужественный поступок меня произвели в ефрейторы. Помню, как сейчас, такой эпизод. Когда мы ехали по понтонному мостику через Днепр, я вывалился из телеги в воду. Вытащил меня солдат-пехотинец. В спешке он не разглядел моих погонов и обратился ко мне на «ты». Что же ты, браток, твою мать, сказал он, помогая мне вылезти на берег. Жить надоело?! Но тут он заметил мои погоны, вытянулся по стойке «смирно». Виноват, товарищ генеральный... тьфу, ефрейтор! В суматохе не доглядели-с! Ладно, сказал я, на первый раз прощаю. А не угостишь ли ты, брат солдат, меня табачком? И мы закурили нашу русскую махорку, забыв о том, что он — рядовой солдат, а я — крупный партийный руководитель. Разговорились. Но тут на взмыленном коне прискакал сам маршал Жуков. Узнав, что я жив, он несколько успокоился. Ну, что будем дальше делать? — спросил он меня. Наступать, сказал я. И всеми фронтами сразу. Так и передайте Сталину. Есть, сказал Жуков. И ускакал в Кремль.

Одно из обязательных коллективных мероприятий для отдыхающих — осмотр поселка, в особенности — той его части, в которой расположены дачи многих видных деятелей недавнего прошлого, в том числе — дачи академиков. Все эти дачи в свое время были безвозмездно предоставлены этим деятелям по личному распоряжению Сталина. Дача Петина произвела на отдыхающих самое сильное впечатление. Высоченный закрытый забор с колючей проволокой поверху. Двухэтажный огромный дом. Оранжерея. Масса всяких мелких построек, назначение которых было неизвестно. Кто-то сказал, что одна из них — финская баня, а другая — дом сторожа и собаки. Представительница администрации дома отдыха сказала, что у Петина в доме богатейшая коллекция серебряной посуды. Один старинный сервиз на сто (!) персон он вывез из Китая. Таких сервизов всего два во всем мире Говорят, Мао Цзэдун очень рассердился, когда узнал, что Петин ухитрился спереть этот сервиз.