Амос Оз - Уготован покой...

С последним закатным лучом прибыл Ионатан в Эйн-Хуцуб. Поблагодарил подбросивших его сюда солдат, и те моментально исчезли, растворившись среди строений, очертания которых размывала надвигающаяся темнота. Он взвалил свое снаряжение на плечи и пошел искать, где бы поесть и попить. Фонари у дороги уже зажглись. Шум электрогенератора сотрясал тишину пустыни. Ионатан еще не разобрался, что перед ним — военный лагерь или заброшенное пограничное поселение. Возможно, здесь размещалось подразделение друзов, особой религиозно-этнической группы, издавна живущей в Эрец-Исраэль и поставляющей отличных бойцов для израильской армии. Или то был опорный пункт обычной армейской части либо пограничников, место, где находят приют все, кто несет патрульную службу в пустыне. И публика здесь попадалась самая разношерстная: солдаты-резервисты, ждущие отправки в часть; рабочие с медных разработок в Тимне, держащие путь туда или оттуда; всякие там любители природы; юноши и девушки, отправленные в путешествие молодежными движениями и организациями; бедуины, так или иначе связанные с силами безопасности; какой-то штатский, человек огромного роста, с чистыми голубыми глазами, загорелый, словно араб, с огромной, как у Льва Толстого, бородой, которая ниспадала на обнаженную грудь, покрытую белыми, седыми волосами… Все они проходили мимо Ионатана, а он стоял и разглядывал их. «Я жду своих товарищей» — такой вот убедительный ответ он заготовил на случай, если спросят, чего это он тут ищет. Но никто его ни о чем не спрашивал. Да и сам Ионатан ни к кому не обращался с вопросами. Примостив снаряжение у ног, стоял себе, почесывался, глазел по сторонам. Спешить некуда, ничего не горит. Лаяли охрипшие собаки. Где-то в глубине темноты пели девушки. Тень высоких гор рассекала лунный свет. Дым костров растекался среди палаток и построек. Глухо, с хрипотцой рассыпая мелкую дробь, стучал генератор. Ионатан помнил Эйн-Хуцуб по прежним поездкам в пустыню: однажды уходили отсюда парами на ночное ориентирование по направлению к Большому кратеру. Сюда же два года тому назад вернулись из ночного рейда по глубоким тылам Иорданского Королевства, в районе А-Сафи, на южном берегу Мертвого моря. Даже если есть здесь кто-нибудь из наших, думал Ионатан, все равно им меня не узнать. На всякий случай он надел и надвинул на глаза вязаную шерстяную шапочку. И поднял воротник штормовки чуть ли не до ушей. Так постоял он какое-то время у замусоренной канавы между двумя бараками, то ли солдат, то ли бродяга, из бывших бойцов-молодцов, уставших от жизни. Сгустившаяся темнота. Желтые фонари. Ионатан раздумывал о том, что надо сделать: перво-наперво что-нибудь поесть-попить и наполнить флягу. Потом залезть в канаву или пробраться между деревьями и устроиться на ночлег в спальном мешке. Быть может, стоит стянуть два-три одеяла, потому что по ночам здесь чертовски холодно. А завтра предстоит убить здесь целое утро. Необходимо сесть и с толком изучить карту, чтобы иметь полное представление о возможных маршрутах. Лучше всего выбраться отсюда завтра, в два часа дня, поймать попутку на юг. Примерно до Бир-Малихи, а уж оттуда двигаться на восток по долине Вади-Муса в направлении Джабл-Харуна. Наверняка здесь ходит по рукам какой-нибудь путеводитель и можно уточнить, что это за Петра, как туда добраться, не попав в беду, и как оттуда убраться подобру-поздорову. А еще стоит почистить и смазать оружие. Ночью здесь будет собачий холод. А я еще к тому же голоден как волк. До завтра у меня уже появится борода. И двадцать два часа я не брал в рот сигареты. Выходит, все хорошо, все идет по плану. Теперь главное — разыскать еду и добыть одеяла. Вперед, дружок! Двинулись.

— Куколка?

— Да, голубчик?

— Ты случайно не местная?

— Я случайно из Хайфы.

— Служишь здесь?

— А кто, собственно говоря, меня расспрашивает?

— Не важно кто. Важно, что я вот-вот умру с голоду.

— Есть, командир! Но, может, все-таки скажешь, куда ты приписан?

— Это вопрос философский. Ответ на него следует искать у Спинозы. Но если хочешь узнать истину — и готова дать мне немного еды, — я берусь прочесть тебе краткий курс на тему: «Что есть справедливость и к чему приписан человек». Идет?

— Скажи, тебе уже говорили, что у тебя очень сексуальный голос? Вот только в этой тьме не видно, каков ты есть. Ступай спроси у Джамиля, не осталось ли у него холодной картошки. А если захочешь кофе, то тут может возникнуть заминка.