Анна-Лена Лаурен - У них что-то с головой, у этих русских

Я часто думаю: в чем причина этого русского нежелания решить что-то окончательно? Оно проявляется во множестве ситуаций. Например, мои русские друзья не склонны назначать встречи заранее. Вместо того чтобы решить «встречаемся завтра в восемь вечера в „Пропаганде”», мы договариваемся «созвониться завтра после обеда и решить, где и когда мы встречаемся». Если о чем-то уже договорились, надо обязательно перезвонить в день встречи и еще раз уточнить, что договор в силе. Иначе может вдруг оказаться, что планы изменились, и тогда пеняй на себя, если явишься на встречу, не удостоверившись, что твой приятель или приятельница действительно свободны.

Это я могу объяснить себе только тем, что русские веками жили в обществе, где ни в чем нельзя быть уверенным и где резкие повороты есть часть повседневной жизни. Зачем основательно ремонтировать дом, если тебя в любой момент могут выкинуть из него? Зачем договариваться о встрече за целые сутки, если я могу завтра умереть?

Русский фатализм делает жизнь гораздо более гибкой и оставляет больше пространства для маневров. В общем и целом это практично: поскольку случиться может что угодно, не стоит ничего планировать заранее.

Русские даже путешествовать любят без какого-либо проработанного плана. Выражение «мы решим на месте» лучше всего описывает, что обычно бывает, когда едешь куда-нибудь с русскими друзьями. Они хотят просто отправиться в путь и посмотреть, как будут развиваться события. Тогда будет проще приспособить собственные планы к создавшимся обстоятельствам.

В профессиональном отношении надо держать ухо востро со всеми этими «мы решим на месте». Когда осенью 2006 года в Санкт-Петербурге хоронили Марию Федоровну – датскую принцессу Дагмар, я обнаружила, что опоздала с аккредитацией: погребение наложилось на другую командировку, которая не состоялась. Когда оказалось, что я все-таки могу попасть на погребение, я связалась с датским Министерством иностранных дел, которое моментально отрезвило меня. «Никаких шансов. Мест для прессы не осталось», — сообщили мне.

Однако я добралась до Ирины, ответственной за связи с прессой в администрации Санкт-Петербурга. Она пообещала все устроить. «Приезжайте, и мы решим на месте», — сказала она.

Мы с оператором собрали оборудование и отправились в путь. Когда я явилась в пресс-центр, где, по словам Ирины, нас должна была ждать аккредитация, разверзлись врата ада. Найти Ирину оказалось невозможно. Пресс-центром руководила Ксения из российского Министерства культуры, и ее совершенно не интересовало, что кому наобещали какие-то придурки из Петербурга.

«Здесь я принимаю решения, и меня не волнует, о чем вы договорились с какой-то Ириной!» — орала Ксения. Я попросила ее обращаться ко мне в нормальном тоне, но она так и не убавила децибелы. Тогда я стала орать в ответ. Мы стояли, как два бойцовских петуха, и вопили друг на друга, пока Ксения не решила, что преподала мне хороший урок, и не повернулась ко мне спиной.

На следующее утро я получила нашу аккредитацию — и к тому же на лучших местах, отведенных для прессы.

Все-таки Ирина оказалась права: все решилось на месте. Но на это понадобился целый день звонков, отправки факсов и нижайших просьб. Ситуация, в которую я абсолютно не хотела бы попасть снова при моей профессии, где каждый день обходится работодателю в сотни евро.

Вернусь к тому, с чего я начала. Русские невероятно практичны и ловко используют вещи, которые многие жители Запада просто выбросили бы. Им удается решать проблемы дома, в машине и на даче, не вызывая водопроводчика и не отправляя автомобиль в мастерскую. Конечно, в большинстве случаев это временные решения, но вообще они работают, пока отремонтированная штуковина не сломается снова. Тогда владелец придумывает что-нибудь еще.

В этой способности я вижу целеустремленность и рационализм, в остальном не свойственные русской натуре. Я путешествую с русскими друзьями -они бывают безнадежно нерациональными и непрактичными, когда надо решить, что мы будем делать дальше. Я слежу за российской внешней политикой: российские дипломаты – великие мастера пилить сук, на котором сидят. Я работаю с русскими коллегами и считаю, что они часто тратят на выполнение своих заданий слишком много времени. Этого можно было бы избежать, руководствуйся они логикой.

Но что касается того, чтобы построить дом, отремонтировать автомобиль, посадить картошку и закрепить трубу – тут русские справляются в обстоятельствах, при которых финны опустили бы руки. Не говоря уж о прочих жителях Западной Европы.