Анна Акулина - Все ради них

© Анна Акулина, 2016

ISBN 978-5-4483-4945-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нет, наверное, более будоражащих кровь ощущений, чем те, что приносит раннее похмелье. Когда, еще не протрезвев после вчерашней пьянки, просыпаешься в три часа утра, наспех накидываешь верхнюю одежду и бежишь в круглосуточный магазин за выпивкой. Затем, припрятав бутылку в кармане пальто, спешишь домой в предвкушении предстоящего похмелья. В такие минуты даже огни ночного города становятся более приветливыми, и мир кажется таким ярким и волнующим, а жизнь – такой необыкновенной!

Прижав к себе бутылку «Таежной», Лизка поднималась пешком на четвертый этаж пятиэтажки. Быстрым шагом она прошла в конец коридора и открыла квартирную дверь. Скинув пальто и сапоги, прошла на кухню и, налив себе полстакана водки, залпом выпила живительный эликсир. По всему ее телу тут же разлилось приятное тепло, и от удовольствия девушка зажмурилась. Прихватив бутылку с собой, она прошла в комнату и села в кресло. Взгляд ее остановился на стоящем на телевизоре чайнике, расписанном причудливыми золотыми узорами. Лизка разглядывала рисунок, размышляя, что еще можно добавить к нему. Собственно говоря, чайник был уже почти готов; осталось добавить лишь несколько штрихов, и работу можно сдавать начальству.

Девушка плеснула еще немного водки в стакан и, выпив ее, надела наушники и включила Энигму. Она могла подолгу так сидеть, рассматривая свои творения и слушая музыку. От выпитого каждая мышца, каждая клеточка тела расслабились, и Лизка с удовольствием думала о том, как у нее, не имеющей художественного образования, получаются такие замысловатые узоры.

– Хорош пороть!

Лизкин муж Вовчик, сердито рыкнув на супругу, прошел в туалет. На обратном пути он еще раз окинул девушку грозным взглядом и лег досыпать. Работая в частной фирме у своего друга, обычно он вставал только в девятом часу; и поэтому спать ему еще оставалось долго. Не обращая на мужа никакого внимания, Лизка продолжала слушать музыку. Она перевела взгляд с чайника на окно и задумалась: «Все-таки какой же у нас уютный дом! Хорошо, что тополя, растущие рядом с домом, загораживают солнечный свет, и в комнате всегда тенек». Маленькая Вовкина квартирка была для нее дорога еще и тем, что в ней впервые за несколько лет она почувствовала себя спокойно. От воспоминаний о том, что было до встречи с мужем, ее коробило, и она очень хотела выбросить из головы и забыть свою прошлую жизнь.

После окончания вечерней школы Лизка поступила на вечерний факультет строительного техникума. К тому времени ей только исполнилось семнадцать лет, и она уже почти год работала художником в частной фирме, занимающейся росписью посуды. Директор фирмы Егоров Николай Васильевич был военным в отставке. Честнее человека в своей жизни Лизка не видела: он отчаянно пытался удержать фирму на плаву, несмотря на то, что девяносто пять процентов прибыли уходило на выплату налогов. Страдали от этого, понятно, только сами художники; и денег хватало только на то, чтобы свести концы с концами. Впрочем, тогда, в начале девяностых, так жили почти все.

Лизка была домашней девочкой, и вся ее жизнь укладывалась в простую схему: дом – работа – учеба – дом. Однако, поступая в техникум, она решила, что пора бы уже обзавестись парнем, и надеялась, что подружится с кем-нибудь из сокурсников. Так случилось, что единственным одногруппником, с которым ей было по пути, был немолодой мужчина по имени Стас. Поначалу он произвел на Лизку довольно отталкивающее впечатление: ей неприятны были его почти полностью седые волосы, мрачное выражение лица и запах изо рта. Но каждый раз, возвращаясь домой вместе с ним на трамвае, она все больше и больше привыкала к нему; а однажды она приняла его приглашение заехать к нему в гости, и с тех пор они начали встречаться.

«Видимо, так заложено природой: если человек тебе неприятен, то нужно держаться от него подальше. Первое впечатление обычно не обманывает!» – Думала Лизка, вспоминая Стаса. События тех страшных лет, как одно мгновение, промелькнули у нее в голове: встречи с мужчиной вдвое старше ее; известие о наступившей беременности и заявление папаши о том, что он знать не знает ни ее, ни ее будущего ребенка; то, как брела она после этого по дороге, надеясь, что одна из проезжающих машин собьет ее; долгий месяц горя, страха и слез, закончившийся тяжелым абортом со многочисленными осложнениями. Лизка передернула плечами, вспомнив о том, как на следующий день после аборта несостоявшийся папаша пришел просить прощения, заявив, что она сама во всем виновата: оказывается, нужно было настаивать на своем и рожать, ну, а он бы никуда не делся, женился бы и принял ребенка. Едва державшаяся на ногах от боли девушка изумленно смотрела на него, и ей казалось, что она сходит с ума: убитый ребенок, ее искалеченная жизнь и изуродованное тело – все это было ошибкой, случившейся по прихоти самовлюбленного подонка.