Анна Акулина: Все ради них

Тем не менее, она простила его, и они продолжали встречаться; и еще несколько лет глупая девчонка лила слезы из-за годившегося ей в отцы самодура, пока наконец он ее не бросил, а она, придумав себе несчастную любовь, не начала пить. Последующие годы Лизке хотелось вспоминать еще меньше, чем предыдущие: разные компании, множество мужчин, постоянные пьянки, и даже одно время увлечение травкой. С Пыжовым Вовкой она тоже познакомилась на одной из пьянок и сразу же влюбилась в него: небесно-голубые глаза и спокойный характер будущего мужа полностью покорили ее. Он был полной противоположностью Стаса и очень хотел детей, но именно это обстоятельство чуть не погубило их брак. Первый аборт не остался без последствий, и на ранней стадии беременности у Лизки случился выкидыш. Вовка был сам не свой от горя, и с тех пор его отношение к жене переменилось. Она заметно раздражала его, и на первых порах он даже хотел расстаться с ней; и только по выходным, выпивая вместе и забывая все обиды, они снова мирились.

Именно в этот момент, сразу после выкидыша, в их однокомнатной квартире поселился Вовкин друг Коробов Сергей по прозвищу Короб. Он только вышел из тюрьмы; а к семье, в маленький соседний городок, возвращаться почему-то не хотел. Со времени его появления прошел уже год, и обоим супругам Короб изрядно надоел. Сейчас он лежал в дальнем углу комнаты на матрасе и похрапывал. Решив, что ей тоже нужно еще поспать, Лизка улеглась рядом с мужем и тут же заснула.

Проснулась она только в обед. Мужа дома не было, а Короб смотрел телевизор и похмелялся.

– Позвони Лильке! – Завел он старую песню, едва увидев проснувшуюся Лизку.

Лилька была лучшей подругой Лизки. Раньше они вместе гуляли и куролесили, а теперь она встречалась с Коробом. «Ладно, – подумала Лизка, – чайник подождет, можно погулять еще один денек!» И, наскоро собравшись, они направились к телефону-автомату, находящемуся около соседнего дома. Телефон у Лили не отвечал, и приятели отправились в соседнюю кафешку, именуемую в народе «Причалом». Там, выпив по сто пятьдесят грамм, они разговорились с завсегдатаем забегаловки Толиком. Охранник Причала как раз ставил елку: до Нового года оставались считанные дни. За обсуждением наступающего праздника пролетел час, и приятели собрались домой. Именно в этот момент, выйдя на крыльцо кафешки, Лизка впервые увидела Татьяну. Пожилая женщина с опухшим пропитым лицом шла в сторону Причала, что-то бормоча себе под нос. Огромное, не по размеру, пальто и резиновые сапоги, драная шапка-ушанка – в таком нелепом одеянии она поднялась на крыльцо кафешки и зашла внутрь.

– Кто это? – Спросила Лизка у Толика.

– Танька-бродяжка, – ответил тот. – Мотается везде, живет как бомжиха. У нее дочь есть; она ее домой забирает, отмоет, вылечит, а та снова из дома сбегает. Так и бегает все время из дома – не хочет с дочерью жить!

– Пошли еще по соточке, и домой! – Предложил Короб, на что Лизка сразу же согласилась.

В это время в «приляпочной» бродяжка высыпала перед продавщицей горсть мелочи, и та налила ей на все деньги водки. Отхлебнув немного из стакана, Татьяна обернулась на звук открывающейся двери; рука у нее дрогнула и оставшаяся водка вылилась на стол. К изумлению Лизки, женщина принялась слизывать разлившуюся со стола жидкость. Поняв, что много водки таким образом она не соберет, Татьяна заплакала. Она молча стояла, уставившись несчастными глазами в противоположную стенку, а по щекам ее текли слезы. Столько горя выражало ее лицо, что Толик сжалился и купил ей еще стакан. Поблагодарив спасителя, бродяжка залпом выпила содержимое стакана и вышла на улицу. Под впечатлением от увиденного Лизка с Коробом отправились домой. По дороге они еще раз позвонили Лильке, и, не дождавшись ответа, зашли в свой подъезд.

По пьянке Лизка Короба любила, да и не только она: он был душой любой компании. За то, как он пел под гитару, ему многое можно было простить, в том числе и длительное пребывание в их с Вовчиком квартире. Придя домой, Сергей взял гитару, и до вечера они пели и вели задушевные беседы. Надо сказать, что не только за это уважала Лиза Короба: она чувствовала себя уверенно, если он был рядом; чего, кстати, нельзя было сказать о муже – с тихим и спокойным Вовкой она не всегда чувствовала себя защищенной. С Серегой она спокойно могла бродить по городу хоть всю ночь, Вовчик же в это время спокойно лежал дома перед телевизором.

«А за окном метель метет, белая красавица, скоро полночь настает, а водка не кончается!» – Пел Короб; и Лизка, глядя на него восторженными глазами, подпевала. Пели Ляписа Трубецкого, читали сказку «Сектора Газа»; а когда надоедало петь, сочиняли стихи и песни сами; и каждая новая открытая бутылка стимулировала их творческие порывы. За год пребывания Короба у Пыжовых у Лизки скопилась толстая пачка написанных совместно с Серегой стихов; жалко было только, что показать их никому было нельзя: слишком много в них было допущенных по пьяни ляпов и мата.