Анна-Лена Лаурен - У них что-то с головой, у этих русских

Значение слова в России велико, и не нужно обманываться тем, что речи почти одинаковы. Они искренни. В России важно высказываться вслух, выражать свое восхищение, радость, переживания. Это часть общения, вещество, которое удерживает людей вместе.

Русским детям рано прививают традиции этой устной культуры. На русской свадьбе существует традиция: каждый гость должен произнести перед молодой парой небольшую речь, и эта традиция распространяется даже на детей. Я несколько раз видела, как русские лет восьми или девяти произносят речи перед публикой, состоящей человек из ста. И с честью справляются с задачей. Естественно, дети повторяют фразы, услышанные от взрослых, так что дело не в каком-то особом таланте. Но суть в том, что дети рано понимают: принято, чтобы человек что-нибудь сказал. Поэтому русские школьники совершенно по-другому ведут себя и выступают перед публикой, нежели финские.

Русский коллективизм также подразумевает, что совместные проекты реализуются демократично и потому в невероятной неразберихе и неэффективно. Поехать куда-то с русскими друзьями — испытание для финна, который привык сам решать, что он хочет сегодня посмотреть и чем заняться. Когда финны отправляются куда-то вместе, для них не проблема разделиться, если они хотят увидеть каждый свое. В русской компании все должны держаться вместе – всегда и везде.

Так что посмотреть успеваешь не больше одной достопримечательности в день. Сначала все собираются, что, естественно, процесс, сильно растянутый во времени, так как большинство хронически опаздывает. В течение дня едят, пьют кофе, ходят в туалет, и решение по каждому из этих пунктов принимается коллективно. Под конец решают, в каком ресторане ужинать вечером. Все это сопровождается громогласными дебатами и ожесточенными спорами.

Финны частенько посмеиваются над пристрастием шведов к принятию совместных демократичных решений. Русские тоже все решают вместе, но они не так организованны, как шведы. Русские гораздо интереснее – они не боятся конфликтов и мгновенно преисполняются воинственным духом, если понимают, например, что ужин в ресторане накрылся медным тазом. Конечно, это удлиняет процесс принятия решений и делает его неэффективным – но зато придает ему яркости и веселья.

Однажды мы с моими петербургскими друзьями отправились в Швейцарию покататься на лыжах. Мы жили в Женеве и каждый день ездили на какой-нибудь лыжный курорт. За рулем был Коля, который работает на «Рено» в Париже. Там он усвоил западные привычки. «Моя машина отправляется в десять утра. Кто опоздает, тому придется сидеть дома», – объявил Коля.

Он обожает кататься на лыжах и знал, что единственный способ заставить людей являться вовремя – это пригрозить им. Я, будучи финкой, совершенно нормально восприняла то, что пассажиры должны подстраиваться под шофера. Остальные же посчитали Колино требование чуть ли не бесчеловечным. Неужели действительно придется так страшно нервничать каждое утро?

Больше всех возмущалась и беспокоилась его сестра Анна. «Брат во Франции стал таким невежей. Господи, как стыдно», – вздыхала она.

Русские помешаны на юбилеях и на том, чтобы отмечать общественно значимые события. Совершенно нормально развешивать в аэропорту огромные плакаты, поздравляющие аэропорт с днем рождения, вроде «С днем шестидесятилетия, дорогой аэропорт!». В Москве улицы каждую осень увешаны плакатами, поздравляющими «наш любимый город» с днем рождения.

Как-то я зашла в одну московскую школу, где на стене был список праздничных дат. Я насчитала 15 разных праздников, а потом бросила. Среди прочего в этой школе отмечали: День пожилого человека, День музыки, День животных, День учителя, День почты, День Императорского Царскосельского лицея, открытого в 1811 году, день школьных библиотек и День ООН.

Праздник — это просто способ собраться вместе по определенному поводу и ощутить свою принадлежность к предмету праздника. Поэтому нет ничего странного в том, что праздники в России так популярны и многочисленны. С отменой устаревших праздников тянут до последнего — таков, например, день Октябрьской социалистической революции, 7 Ноября. Этот день был официальным торжеством до 1994 года, когда Борис Ельцин решил, что его следует переименовать в День согласия и примирения. Русские осмеяли это непонятное определение, но ничего не имели против того, чтобы сохранить лишний выходной. День согласия и примирения отмечался до 2005 года. В 2005 году Кремль объявил, что название праздника снова нужно изменить. Теперь он называется День народного единства, и празднование его перенесено с 7 на 4 ноября. Дело в том, что Кремль понял, что день Казанской иконы Божьей Матери — одной из главных святынь Русской Православной Церкви — очень близок к 7 ноября. Богоматерь Казанская была главной небесной покровительницей русских войск, когда они 4 ноября 1612 года изгнали поляков и казаков из Москвы.