Ольга Чайковская - Счастье, несчастье...

— А поезд?— спросил Колька среди всеобщего хохота.— Вы успели на поезд?

— Еще бы,— с достоинством ответила Бабуш­ка.— Мы даже рано еще прибежали.

Памятуя лозунг, вывешенный здесь на стене — «Число дающих советы существенно превышает чис­ло тех, кто хотел бы их слушать»,— будем осторож­ны с советами и назиданиями, просто я призываю приглядеться к этой семейной сцене. В ней нет ничего многозначительного. Наши нравственно-философ­ские обобщения присутствуют тут разве что в под­сознании взрослых; и цель — уменьшать количество зла в мире — тоже едва ли ясно осознана, но сейчас, пожалуй, достигается именно она. Конечно, всем ве­село в этот час, просто весело, и Бабушке тоже, у нее легко на сердце; все ее любимые с нею, пожалуй, она даже готова сказать мгновенью «помедли, повреме­ни». Но была у нее и своя особая цель — хотелось ей, чтобы Колька не уходил из дому. И он остался.

Но оставшись, он впитывал, не мог не впитывать славную, веселую атмосферу семьи, эту душевную легкость. Растопит ли она лед его сердца, трудно сказать (очень уже крепок лед)? Но если такой процесс начнется, немалую роль сыграют в нем ми­нуты семейного единства. И конечно, потом (когда Бабушки давно уже не будет на свете) вспомнится ему и этот вечер, и пирог с капустой, и розы, которые сперва плавали в ванне лицом вниз, а потом стояли на столе все в дрожащих водяных каплях, и, уж конечно, сама Бабушка, которая, держась за перед­нюю перекладину телеги, так усердно — и так успешно!— перебирала ногами.