Леонид Пасенюк - Съешьте сердце кита

А та, у матери которой «нервная система», выводила свое:

— Жить холодно, понимаете вы это?.. Понимаете вы, что тут песню поют: «Шикотан не Аргентина и не знойный Уругвай. Здесь такая холодина, хоть ложись и помирай». Это вам как?.. А еще мужской род шнырит…

Директор не имел права рассчитывать людей по таким голословным их заявлениям, иногда наивным, иногда попросту смешным. Путина все-таки еще продолжалась. Сайра поступала. Он трудно искал слова, которые и не обидели бы девушек и в то же время показали всю несостоятельность их притязаний.

Он пробормотал, выигрывая минуты:

— То, видите ли, плохо, что нет мужского рода, а то он прямо уже так и шнырит.

Он был терпелив. Другой на его месте, выслушав с десяток подобных «арий», взъерепенился и начал бы грохотать кулаком по столу. Но директор всякий раз старался кончить дело миром, и хотя не всякий раз, но часто ему это удавалось.

— А вообще, — вдруг уже в голос заголосила девушка — прямая наследница маминой неблагополучной «нервной системы», — я вам не протоплазма какая-нибудь сырая, Я человек такой: вы ко мне не прикасайтесь, а войдите в мое положение, чтобы я могла…

И впервые директор проговорил резко:

— Не хочу я входить в ваше положение! Нет у меня такого желания. Не тот случай. Договор у вас на руках, сроки в нем указаны, сами вы живы-здоровы — извольте работать. И, кстати, не мешайте работать другим. Все. Разговор с вами окончен. Что там у вас, Петрова?

Но с Петровой разговор не состоялся.

В кабинет стремительно вошла фельдшерица местной больницы и сказала, еще не отдышавшись:

— Филипп Иванович, извините, пожалуйста, но у меня к вам срочное дело: может погибнуть человек. Помогите.

— Какой человек? Какая нужна помощь?

— Нужно отвезти на Кунашир, в райбольницу, Жанну Вертипорох.

— Жанну Вертипорох?.. Какую Жанну Вертипорох?.. Ту самую, злостную прогульщицу?!

Фельдшерица сухо поджала губы.

— Этого я не знаю. Сейчас она больна.

— А что еще с ней?

Фельдшерица наклонилась над столом, шепнула одно только слово.

— Гм… — Директор тоже понизил голос: — Новое дело. Как же это вы напортачили с ней?

— Филипп Иванович! — оскорбленно воскликнула женщина. — Можно все-таки выбирать выражения. — И опять наклонясь: — Она сама…

Директор расстроенно замахал руками, встал» подошел к окну.

— А вы тут сами, на месте, разве не в состоянии привести ее в чувство?

— Нет, уже поздно. Ее нужно в районную больницу.

— «Пассажир» не ходит, машина в ремонте.

— А если на каком-нибудь рыбацком сейнере?

— Над сейнерами я не властен. Им нужно план выполнять, а не… а не таких вот развозит по больницам.

— Она умереть может…

Директор вернулся к столу.

— Ладно. Приема сегодня не будет. Завтра, как всегда, от четырех до пяти. Пойдем в диспетчерскую, может, устроим эту Жанну на какое судно, чтобы с заходом в Южно-Курильск.

Уже в дверях, пропуская вперед девушку с «нервной системой», он сказал ей не без раздражения:

— Так вот: насчет того, протоплазма вы или нет, не берусь судить, вам это виднее. А мужчины в общежитиях действительно «шнырят» — это я уже понял.

…На улице Надя спросила:

— Слышали?

— Речи ваших девчонок, что ли?..

— Да нет. Насчет Жанны Вертипорох.

— Краем уха. Вы же все, как сороки, сразу застрекотали в коридоре.

— Вот уж точно на этой Жанне минусов негде ставить. Вся отрицательная.

— Ну уж, — усомнился я не очень активно. — А вы бы немного пораньше к ней присмотрелись,, когда, может, она еще не была сплошь такой отрицательной. Вот и получилось, что минусов накопилась некая критическая масса. Вот вам теперь и трах-бах!

— Не сообразили, — искренне погоревала вместе со мной Надя. — Да и разве обо всех все знаешь, все упомнишь? Мы же тут не какие-нибудь штатные, мы работаем на сайре, как волы. Придешь с работы — земли под собой не чуешь. Да еще плюс ко всему начались занятия в вечерней школе…

Я посмотрел на нее сверху вниз — на маленькую такую и неказистую. И ничего не стал более говорить. Она, эта Надя, и впрямь не семи пядей во лбу. Не разорваться же ей…

— Куда вы сейчас? — спросила она.

— А туда, — махнул я рукой, — наверное, туда… Ладя поняла.

— Ну пойдем, — сказала она покорно. — Раз нужно. Она вообще-то очень такая симпатичная, могла бы стать хоть кем, хоть актрисой. Вы ее видели?..

— Видел.

Я и сам не понимал, каким образом очутился в этой комнате. Кажется, меня попросили помочь вынести Жанну к машине. Но не было пока носилок. Побежали искать санитарные носилки.