Маргарет Дрэббл - Мой золотой Иерусалим

Клара думала о Денэмах: в их доме разговор свободно разрастался, интересный, подвижный, ему, казалось, не было конца, его извивы и переходы были так разнообразны и неисчерпаемы, что для молчания не оставалось места, причем в гостиной часто велось несколько бесед одновременно. Беседа была драгоценным удовольствием. Клара подумала о Филлипе, жене Габриэля, которая, сидя на краешке дивана — просторного и упругого, не создававшего неловкой тесноты, — держала на коленях яркую шелковую подушечку и весь вечер беспокойно дергала на ней бахрому длинными желтоватыми от никотина пальцами, озаренная сзади мягким золотистым светом, льющимся от маленькой дополнительной лампы в углу.

У Моэмов в тесной квадратной комнате резкий свет падал сверху от висящей в центре потолка единственной лампочки под пластмассовым абажуром.

Следующая встреча Клары с Габриэлем произошла случайно, на одной многолюдной вечеринке. Клара была рада, что встретила его на нейтральной территории, — это увеличивало осязаемость его существования, кроме того, она была рада, что так просто и естественно может доказать ему, что у нее есть и другие друзья. Ей никак не удавалось рассеять каждодневную угрозу презренного одиночества и страх перед ним, и она уже начинала понимать, что этот страх так никогда и не рассеется, что общение никогда не будет даваться ей легко и отчаянное одиночество Нортэма в ней неистребимо. Знакомство с Клелией только убедило Клару в незначительности всех других связей в ее жизни; утоляя жажду общения, оно в то же время и усиливало эту жажду. Клара сознавала, что, оказавшись на этой вечеринке, предстает перед Габриэлем в очень выгодном свете, и в то же время чувствовала, что вводит его в заблуждение, хотя это ощущение было ни на чем не основано, ведь она не раз бывала на таких вечеринках, правда, никогда не была уверена, пригласят ли ее на следующую.

Эту загородную вечеринку устроил молодой человек, которого Клара знала по университету через его старшего брата. Прошло месяца полтора после ее знакомства с Габриэлем. Когда Клара увидела его, он стоял среди своих сверстников и разговаривал, но, заметив ее, извинился и прошел через всю комнату к ней. Они немного поговорили, Габриэль спросил, нравится ли ей учиться, довольна ли она своей квартирой, спросил, что она думает о новой выставке в галерее Клелии и, к слову, не разочаровалась ли еще Клелия в Мартине. Клара ответила на все вопросы, кроме последнего — любовные дела Клелии всегда казались ей слишком тонкой и деликатной темой, sui generis [90] Здесь : слишком личной ( лат. ). , чтобы их обсуждать, но ей польстил намек на то, что только она может быть в них осведомлена. Габриэль не настаивал на ответе и вскоре отошел от нее, но в самом его уходе было что-то многообещающее. Клара огляделась в поисках его жены, но заметила ее лишь гораздо позже, чуть ли не через час: она была, как в прошлый раз, во всем эфемерном великолепии последней моды и улыбалась скорее самодовольно, чем весело.

В следующий раз Клара увидела Габриэля через неделю в доме его родителей. Она зашла к Клелии, Денэмы-старшие были в этот вечер на каком-то литературном торжестве странного, но обязательного свойства. Клара и Клелия сварили себе спагетти и сели ужинать у камина. Ни та, ни другая не умели готовить, спагетти они не доварили, но ели с аппетитом. Они разговаривали о своих заграничных впечатлениях, обе были большими любительницами путешествовать автостопом и таким образом исколесили почти всю Западную Европу. Клара как-то месяц прожила в Испании на пятнадцать фунтов, а на Клелию однажды напал у дороги какой-то тип и даже ранил ее ножом. Обе гордились своими приключениями, и Клара порадовалась, что хотя бы в этом их прошлое совпадает. В отличие от Клелии ей приходилось бороться за те поездки. И все-таки, со ссылками на необходимость языковой практики, на строгую экономию и на прецедент первой короткой пасхальной поездки, ей удалось убедить и себя и мать в необходимости таких путешествий, и она ездила — ездила не меньше других. Каждый раз, едва ступив на паром, она уже ничем не отличалась от остальных пассажиров. Во французском она давала сто очков вперед туристам средних лет — представителям среднего же класса. Таково, подумав, сказала Клара, «государство всеобщего благоденствия», Клелия с ней согласилась и высказала мнение, что пугающий рост технического прогресса имеет свою положительную сторону: одному человеку доступны расстояния, пройденные целыми поколениями путешественников.