Геннадий Падерин - Шахматы из слоновой кости

Конечно же, мне интересно узнать подробности.

– Завтра, – решительно заявляет хозяин. – С утра. А сейчас, если вы еще способны к восприятию, я хотел бы досказать насчет того, каков характер воздействия на атмосферу корпускулярного излучения. Ведь что происходит?..

На меня обрушивается шквал научных терминов. С трудом справляюсь с ним, пытаюсь сформулировать своими словами существо установленных фактов. В общем-то все просто: в тропосфере Земли… Ну вот, сразу вместо своих слов – термины. Впрочем, так ли уж обязательно все их изгонять?

Итак, в тропосфере (тропосфера – нижняя, основная часть земной атмосферы, не поднимающаяся выше двух десятков километров) потоки воздуха подвергаются ионизирующему воздействию несущих электрический заряд корпускул, составляющих «солнечный ветер». Чем интенсивнее корпускулярное нашествие, тем сильнее ионизация, воздушные потоки приобретают как бы металлические свойства – свойства металлических проводников, которые начинают взаимодействовать с магнитным полем Земли. Постепенно приходят в движение все более объемные воздушные массы, причем особенность этого процесса такова, что начинают сближаться потоки с противоположными физическими свойствами – холодные с теплыми. Создается тот самый фронт окклюзии, а это резко усиливает турбулентность тропосферы… Ну, тут я, видимо, переборщил, надо сделать пояснение: турбулентность – бурное, беспорядочное движение.

Дьяков установил, что за счет ионизации воздуха и подключения могучих сил магнитного поля планеты «солнечный ветер» способен усиливать перемещения воздушных масс в полтора, а иногда и в два раза. И там, где начинается это беспорядочное движение, как раз и зарождаются циклоны и антициклоны.

Не имея в виду писать научный трактат, я не выспрашиваю у Анатолия Витальевича, что конкретно помогает ему предсказывать, где именно и когда взыграет эта самая свистопляска. Однако меня по-прежнему интересует «Инес»: как все же удалось предсказать этот ураган?

– Он привел меня к вам, и хотелось бы…

– Хорошо, пожалуйста. – Дьяков находит в шкафу какую-то старинную книгу. – Только начать придется издалека.

Передо мною первое (парижское) издание «Атмосферы» Фламмариона на французском языке 1872 года. Дьяков отыскивает нужный отрывок, читает вслух, тут же переводя:

«Мой ученый друг астроном Поэ, директор Гавайской обсерватории, доказал тщательным исследованием ураганов, свирепствовавших в Западной Индии с 1493 года (открытие Америки) до наших дней, что… более двух третей циклонов бывают от августа до октября, то есть в течение месяцев, когда сильно нагретые берега Южной Америки начинают привлекать более холодный и более плотный воздух северного континента».

Отложив книгу, Анатолий Витальевич начинает в миллионный, может быть, раз мерить шагами избенку.

– Я собрал материалы, которые подтверждают наблюдения астронома Поз, а затем сопоставил эти данные с процессами, происходившими на Солнце… Такое сопоставление, подобно проявителю фотоотпечатков, сделало для ученого зримыми нити, что связывают воедино разрозненные факты. По словам Фламмариона, его друг Поэ зафиксировал наибольшую циклоническую активность с августа по октябрь. Дьяков убедился, что, если в тот же период на Солнце происходит интенсивный процесс пятнообразования и наблюдаются извержения, энергия циклонов у берегов Латинской Америки и, в частности, Кубы подпрыгивает в полтора раза, циклоны достигают силы ураганов.

И вот, наблюдая в сентябре 1966 года за Солнцем, ученый обнаружил, что пятен становится день ото дня больше, размеры их начинают расти, форма усложняется, они постепенно перемещаются к центру диска. 19 сентября Дьяков зарегистрировал 29 хромосферных извержений. На другой день общая площадь пятен уже в 16 раз

превышала поверхность Земли, они достигли центрального меридиана, количество извержений еще возросло. Вечером Дьяков дал телеграммы в посольство Кубы в Москве и на Дальний Восток.

Конечно, это в моем изложении так все просто выглядит, па самом деле долгосрочное прогнозирование – процесс куда более сложный, выводы делаются на основании самых различных факторов. И при участии строгого математического аппарата. Дьяков вывел специальную формулу (он именует ее индексом пятнообразования), которая дает возможность в каждом отдельном случае определить, сколько дней отделяют сегодняшние явления на Солнце от соответствующих явлений на Земле.