Геннадий Падерин - Шахматы из слоновой кости

– Так, пьяная перепалка сначала, а потом задрались.

– Как же до ножа дошло? Двое, да еще «быки» – они и без ножа могли уделать!

– Впривычку, видать. Я бежать кинулся, а один и достал в спину.

– Ну, поправляйся, горе луковое!

Спускаясь на первый этаж, Виктор обратил внимание, что ни на лестнице, ни на площадке внизу уже никаких следов крови: кто-то поработал мокрой тряпкой. Не иначе, проявили беспокойство хозяева квартиры, в которую ему сейчас предстоит войти.

Виктор оглядел нужную дверь, нашел глазами кнопку звонка, но, прежде чем протянуть к ней руку, прислушался: за дверью – глухой переплеск голосов. Позвонил.

Голоса тотчас смолкли, но к двери никто не спешил. Позвонил еще – тот же результат. Постучал. Увы! Он наклонился к замочной скважине, выкрикнул:

– Милиция: проверка паспортов!

И приложил к скважине ухо.

Тяжелые мужские шаги, чей-то невнятный шепот, раздраженное: «А, ладно!»

Виктор выпрямился. Дверь приоткрылась, из темноты донеслось:

– Спим давно, какие паспорта!

Вместе с этими словами на Виктора пахнуло крепким перегаром и тяжелым запахом беляшей.

– Не вижу, с кем говорю, – кинул Виктор в эту духмяную темноту. – Почему боитесь показаться? Не съем, поди!

– А чего нам бояться? Мы с милицией не в ссоре.

Дверь приоткрылась шире, к порогу придвинулся высокий – на добрую голову выше его, Виктора, – черноволосый детина лет двадцати двух. Высокий, черноволосый, в мятой, не заправленной в брюки рубашке. Высокий, черноволосый… И черные волосы еще не успели отрасти после машинки… И среди верхних зубов, справа от резца – золотая коронка…

«Объявляется розыск…»

В памяти всплыло описание одного из братьев Загуменниковых – оба они, выйдя недавно из заключения, вновь успели совершить несколько тяжких преступлений.

– Молодой человек, можно вас на минуточку!

И Виктор отступил в сторону, жестом приглашая того на площадку. В ту же минуту из глубины квартиры выплеснулся истерический женский вскрик:

– Это мой муж!.. Я его никуда не отпущу!..

– А, ладно, – досадливо отмахнулся «муж» и шагнул через порог.

Следом выскочила растрепанная, с красным лицом девица. Судя по всему, «под градусом». На какие-то доли секунды Виктор невольно переключил на нее внимание, и этим не преминул воспользоваться преступник: неожиданно отбросив Виктора к стене, рванулся к выходу из подъезда.

Однако Виктор не растерялся: стена помогла ему спружинить телом, он резко оттолкнулся, прыгнул и в прыжке настиг беглеца – успел схватить за рукав. И сразу перехватил пониже – поймал кисть, резко завернул руку за спину. Преступник охнул, с усилием выдавил:

– JI-ладно, гражданин н-начальник, н-не ломай руку: сам пойду.

– Слово?

– В законе!

Виктор отпустил его. И через минуту обругал себя мысленно за «рыцарство»: у выхода на улицу, возле порога, где скопился на цементном полу снег и где он уже поскользнулся давеча, сейчас ноги вновь разъехались в стороны, а преступник, мгновенно оценив ситуацию, рванулся за дверь. Но и на этот раз не ушел далеко: Виктор догнал его в десятке шагов от подъезда, на тротуаре, когда тот огибал «Волгу».

Завязалась борьба. Они повалились в палисадник – в снег, набросанный с тротуара. Снег оказался жесткий, комками, почти не сминался, они не угрузли в него, а барахтались на бугристом склоне, и Виктор поневоле вспомнил о лежавших в кармане перчатках: льдистые комки больно царапали, обдирали голые руки.

Силы бандиту было не занимать, да, кроме того, ему не мешала одежда, и он сумел подмять Виктора и даже попытался ухватить за горло. Только эта попытка как раз и подвела его: он ослабил хватку на торсе, Виктор не упустил возможности – вывернулся наверх. Вывернулся, оседлал противника, придавил одну его руку коленом, вторую согнул в локте и круто отвел вбок – так, чтобы, при попытке вырваться, боль в локте останавливала преступника.

Теперь у Виктора освободилась левая рука. Он расстегнул полушубок, стал снимать с брюк поясной ремень.

И все же неизвестно, справился бы с этим детиной Виктор, сумел ли связать, если бы не девица, выскочившая на улицу вслед за ними: увидев, что сотрудник милиции берет в схватке верх, она завопила, как перед этим в подъезде:

– Это мой муж, оставьте, отпустите, он ни в чем не виноват, отпустите!..

Она завопила, и вопль ее услышал, как потом рассказывал, Иван Андреевич. Он покинул свой пост под окнами квартиры, поспешил на помощь Виктору. Брючным ремнем они скрутили преступнику руки, посадили его в машину. Девица все не умолкала, пока бандит не прикрикнул: