Геннадий Падерин - Шахматы из слоновой кости

– Чего хипеж подняла, ночь на дворе!

Иван Андреевич остался у машины, а Виктор побежал обратно в дом: выуживать второго.

Дверь в квартиру оставалась открытой, свет по-прежнему не горел. Виктор, напрягая зрение, шагнул в темноту узкого коридора, нашарил рукой выключатель, щелкнул раз, другой – безрезультатно.

– Не трудись зазря, – услышал шепот, – лампочка-тя разбитая.

Шепот этот почему-то вдруг испугал его, он отпрыгнул обратно за порог и отсюда уже разглядел в глубине коридора маленькую старушку толстушку. Она делала ему рукой непонятные знаки.

Виктор спросил, тоже невольно переходя на шепот:

– Чего вам, бабуля?

Она как-то боком, прижимаясь спиной к стене, прошмыгнула из коридора к нему, на площадку, показала жестом, чтоб Виктор наклонился, прошептала в самое ухо:

– С топором он…

– В комнате?

– Не, в узле в этим.

– А, в санузле? Он у вас совмещенный?

– Освещенный, как же, только не знаю, цела ли и там лампочка-тя.

Несмотря на всю напряженность ситуации, Виктор не удержался от улыбки. Она сказала:

– Не лыбься, я те всерьез: с топором он…

– Бог не выдаст, свинья не съест… А где вход в этот ваш узел?

– Да вот же!..

Из коридора – две двери: одна – в комнату, вторая, ближняя к площадке, – в санузел. Это мимо нее старушка прошмыгнула с такой опаской.

Виктор решительно шагнул к этой двери, толкнул плечом – не тут-то было!

Постучал кулаком – молчание.

– И долго сидеть там собираешься?

Молчание.

– А ну, выходи по-хорошему!

Молчание.

– С топором он,- напомнила бабка.

– Да, вы говорили, – кивнул Виктор. – А как зовут его?

– Ты мне сказал, как тебя зовут?

– Разве не сыновья ваши?

– Да я их в глаза до сегодняшнего вечера не видела! Любка приволокла откуда-то.

Виктор еще потолкал дверь плечом, предупредил:

– Слушай, парень, ломать буду.

– Ломай, падло, – донеслось из-за двери, – ломай, я тебя встречу как надо!

– А-а, заговорил.

Виктор отошел в дальний угол коридора, чтоб разбег был хотя бы в два шага, резко рванулся вперед и ударил в дверь ногой. Задвижка не выдержала, дверь распахнулась.

– Выходи! – крикнул он в темноту образовавшегося проема.

Молчание.

Виктор вгляделся: в глубине, напротив дверного проема – контуры ванны, в стене над ней – прямоугольник небольшого окна, что выходит, очевидно, в кухню; в окно проникает какой-то слабый, отраженный свет – видимо, от уличного фонаря – слабый, отраженный, но благодаря ему можно рассмотреть не только ванну, но и умывальную чашу справа, какую-то скамейку и стиральную машину слева, а главное, оба дальние угла: ни в том, ни в другом – никого. Значит, преступник либо слева, либо справа от двери, за стеной.

Виктор поправил на голове шапку.

– С топором он…

– Знаю.

И прыгнул в проем. Прыгнул с расчетом, чтобы проскочить до самой ванны. Это ему удалось. Там он мгновенно развернулся и сразу увидел отчетливый силуэт человека со вскинутой кверху рукой. Ни секунды не медля, Виктор бросился к нему, перехватил руку с топором.

– Не балуй, Загуменников, – посоветовал, – за такое ведь вышка, не меньше.

Бандит обмяк, прекратил сопротивление.

– Откуда фамилию знаете?

– Смотри ты, какие перемены: то подлюкой крестил, а тут на «Вы» переключился.

Вывел преступника на площадку, повернул лицом к стене, обыскал. В кармане пиджака обнаружился небольшой складень, перепачканный кровью.

– За что человека пырнул?

– Вот вы с какого конца на нас вышли… Живой он?

– За что пырнул, спрашиваю?

– Так, глупость. По пьянке.

В сиплом голосе не было раскаяния. Виктор подумал: такой мог без раздумья ударить и топором. Спасибо старушенции – предупредила.

– Благодарю за помощь, – подмигнул ей дружески.

– Тебе спасибо: от этаких гостеньков избавил, – и спросила помедлив: – А Любку-тя… тоже забираешь?

– Вернется сейчас.

Хлопнула наружная дверь. Виктор сказал:

– Вон, легка на помине.

Но в подъезд вошел молодой мужчина с маленьким чемоданчиком в руках; из-под короткого пальто белели полы халата.

– «Скорая» прибыла, – определил Виктор и не удержался от упрека врачу: – Не очень-то вы спешили на вызов. Мы уже здесь, знаете, сколько?..

Посмотрел на часы и не поверил себе: с того момента, как они вошли с Иваном Андреевичем в подъезд, минуло лишь семь минут.

Сообщение поступило в нервом часу ночи: в 18-ю больницу, что в рабочем поселке Обской ГЭС, доставлен труп молодого мужчины, сбитого неизвестной автомашиной.