ЛЕВ КВИН - ЗВЕЗДЫ ЧУЖОЙ СТОРОНЫ

– Мне нужно уйти. Можете потолковать в кабинете. Где лейтенант? – спросил Горюнов у капитана.

Ага, значит, третий – лейтенант. Два лейтенанта против одного капитана. Ничего! Терпимо.

– Его доставят в двенадцать, – ответил капитан.

Доставят? Как это? Неужели с гауптвахты?.. Посылать во вражеский тыл человека, который только что был под арестом!

Горюнов не возмутился, не удивился.

– Отлично. У вас целый час времени.

Мне не очень-то хотелось оставаться вдвоем с капитаном.

– Не лучше ли дождаться лейтенанта?

– Нет, – сказал майор. – Вам нужно еще кое-что уладить до прихода лейтенанта. – И вышел.

Я думал, капитан будет говорить со мной о задании, может, потребует рассказать биографию. Что ж, расскажу ему! Пусть знает: я повидал жизнь.

Но его интересовало совсем другое:

– Немецкие рации знаете?

– В училище проходили.

– Это теория, а мне нужно…

Он не договорил, вышел и тотчас же вернулся, неся рацию.

– Вот. Приведите в рабочее состояние.

Пришлось повозиться… Он стоял позади и буравил мне спину своими черными глазами.

– Вы так мешаете, – повернулся я к нему. – Будет готово – скажу.

Капитан, ничего не ответив, отошел к окну и стал смотреть на улицу.

Наконец, все было кончено.

– Рация к работе готова, – доложил я.

– Вас ищут на волне… – Он назвал волну. – Ваши позывные – Сокол-три.

– Это экзамен, товарищ капитан?

– Нет, просто хочу знать, кого мне рекомендуют в напарники. Установите связь.

– Я тоже.

– Установите связь, – негромко повторил он и снова отошел к окну.

Я разозлился и моментально настроился на волну. К моему удивлению, меня там действительно искали. Я ответил, мне сообщили, что все в порядке, и предложили закончить.

– Что ж, с этой стороны вы меня устраиваете, – капитан смотрел мимо меня. – Я вас беру.

Я сильнее, чем следовало, стукнул крышкой рации.

Вошел солдат с автоматом на груди.

– Товарищ капитан…

– Давайте сюда.

Солдат откозырял, повернулся, вышел, и тотчас же в комнате появился военный в незнакомой мне униформе. Пилотка с круглой кокардой, китель с накладными карманами. На ногах не то ботинки с голенищами, не то сапоги со шнурками.

Он лихо щелкнул своими кожаными гибридами и сорвал с головы пилотку. Капитан подошел к нему, протянул руку. Он схватил ее, как подарок.

– Это лейтенант Мусатов, – сказал капитан. – Познакомьтесь.

Странный военный повернулся ко мне и снова пристукнул каблуками. Лицо его сияло такой радостью, словно он обрел давно потерянного друга.

– Лейтенант венгерской королевской армии Карой Оттрубаи, – провозгласил он на русском языке. – Имею честь быть представленным вашему благородию.

Русские слова в таком странном сочетании звучали непонятно и чуждо. Я беспомощно оглянулся на капитана.

– Лейтенант Оттрубаи и есть наш третий. Он прибыл сюда через линию фронта с поручением от своего командира проводить нас в полк.

Капитан, как мне показалось, прятал в уголках губ ехидную улыбку. Я стиснул зубы. Рядом стоял венгерский лейтенант и беспрерывно щелкал каблуками.

– Вы хорошо говорите по-русски, – сказал я. – Если бы не акцент…

– О! Вы делаете мне великий… как это… комплэмэнт.

– Комплимент.

– О! Горячо благодарен. – Он сунул руку в карман, вынул блокнот и что-то записал. – Я наиподробнейшим образом знаю русский язык. Ошибки в правописании делаю весьма редко, но говорить умею значительно худее…

– Хуже, – поправил я.

– О! Конечно, конечно! Плохо, хуже, наихудший… Хуже! Я очень рад. Я имел возможность продемонстрировать господину лейтенанту сильные и слабые результаты моего старания в овладении русским языком.

Он говорил, говорил без конца, а я смотрел ему в глаза.

Глаза у него были хорошие, добрые. Но это меня не слишком утешало. Угрюмый капитан, лейтенант вражеской армии – отличная компания. Выкарабкаюсь ли я целым из этого дела?

Но назад пути не было.

Следующим вечером мы уже были на маленьком полевом аэродроме. Здесь стояли два «кукурузника» – они постоянно находились в распоряжении штаба армии. Мы приехали сюда на закрытой санитарной машине. Сопровождал нас один лишь майор Горюнов.

Из всех троих самим собой остался только лейтенант Оттрубаи. Я и капитан Комочин превратились в солдат из роты связи того самого полка, куда направлялись. На нас была венгерская униформа, снятая с пленных, в карманах лежали вполне приличные документы, тоже отобранные у пленных и искусно выправленные специалистом из разведотдела.