Елена Соковенина - До Бейкер-стрит и обратно

- У них все очень благородно, - согласился редактор.

- Англичане... - прошептала графиня.

Но самое интересное выяснилось сегодня. Признаюсь Свете:

- Ты знаешь, не понимаю вообще ничего из того, что говорит твой сын. Общаемся больше жестами и угадываем по контексту.

- Ах, это чепуха, - отвечает мне британский ученый, работающий в местном университете. – Я и сама понимаю его не каждый раз.

И графиня поняла вдруг то, что давно надо было: три четверти англичан не всегда понимают друг друга, но совершенно этим не смущаются.

Рабочий блокнот кончился. Его хватило меньше, чем на месяц. К счастью, у меня припасен новый. Роскошный блокнот, купленный на вокзале Ватерлоо вместо обеда.

Был канун Рождества. Точнее, утро кануна Рождества. В распоряжении графини имелось около часа, чтобы успеть вернуться к дом B. для рождественских приготовлений. И графиня отправились на кладбище в надежде успеть хоть что-нибудь. Потому что именно здесь будет главное место действия в последней части, а на рождественские праздники кладбище – увы! – закрывается, а потом я уеду.

В этот раз графине ловко удалось попасть на территорию кладбища как леди, через ворота главного входа. Но едва ее сиятельство вошли в ворота, как с правой стороны кладбища подъехал не очень чистый джип. Из джипа вылез небритый турок лет, может быть, сорока пяти-пятидесяти. В спортивных штанах.

- Заблудились? - спросил он со страшным акцентом.

- Нет-нет, спасибо, - тоже со страшным акцентом поторопилась отделаться графиня. - Хотела бы прогуляться здесь. Это можно сегодня?

- Можно, - подумав, ответил турок. - Но только фотографировать запрещено. («Еще чего», - подумала графиня).

- Хорошо. - сказала она вслух. - Спасибо.

И собралась было идти искать то место, которым в прошлый раз закончила прогулку.

- Хотите карту? - предложил турок.

- Да, спасибо.

Он полез куда-то в недра джипа, достал карту и открыл ее.

- Какая часть кладбища вас интересует?

- Та, что более всего развалилась.

Турок сильно задумался. Потом посмотрел на графиню немножко странно.

- Это довольно далеко, - сказал он. - Понимаете?

- Да, - просто ответила графиня.

- Это в самом деле далеко, - упорствовал турок. - Уверены, что хотите идти пешком?

Графиня осознала, что перед ней какая-то местная администрация.

- У меня есть время прогуляться, - попробовала отбиться она. – Здесь очень хорошо.

- Да, здесь очень хорошо, - согласился турок. - Очень spiritual.

- Beautiful!

- Very beautiful! - Но вы, видимо, не понимаете, оно очень большое.

- Это ничего, - графиня была полна решимости отстоять свой кусок кладбища.

- Сто сорок акров, - уточнил турок и почесал небритый подбородок.

Дальше он сказал длинную фразу, которая ускользнула от понимания ее сиятельства. Но графиня вежливо улыбнулась и ответила: «yes».

И увидела приветливо открытую дверцу машины.

Что бы сказал его сиятельство, если бы ему сообщили, что его лучшая половина села в машину к небритому турку в спортивных штанах, на кладбище, не поняв даже, что он нее хотят? Смутно думалось, что вероятнее всего, речь идет о небольшой обзорной экскурсии. Но если нет? «То ли ему по дороге, то ли денег хочет, - с прибалтийской подозрительностью подумала графиня. – А, может быть, он маньяк?» И села в машину.

- Посмотрите, какие скульптуры! - восклицал турок по мере того, как джип подскакивал на пригорках. - А надгробия! А мавзолеи! О да, это прекрасное, spiritual место, настоящий праздник для души!

- О да, фантастическое! – откликались ее сиятельство, не отводя глаз от окна и на всякий случай все же оживляя в памяти несколько приемов самообороны для дам, освоенные в юности. - А что это за такой забор из... о, а как же по-английски будет «из березовых бревен»? Ну, все равно, из вот этих деревьев. Он такой странный...

Забор из бревен по своей форме в точности напоминал свирель. За ним, сквозь чащу погруженных в тяжелый сон деревьев, сквозь спутанные гривы веток и клоки мха, сквозь рыжую сухую траву мрачнел уже настоящий лес.

- Они выгуливали здесь собак, - сказал турок горько. - Мы отгородили. Можете вы вообразить: выгуливать собак на кладбище? А?

- Нет, - призналась графиня, глядя на скорбного гранитного ангела в потемневшем от сырости балахоне.

И подумала вслух:

- Знаете, никак не могу... э-э-э-... воспринять...осознать... м-м-м... ах да: почувствовать. Не могу почувствовать это место как грустное. Оно слишком красиво.

- Да, оно скорее спокойное, - согласился турок. - Но кое-где и грустно тоже.