Андрей Портнов - Автово

Совсем другое дело обстояло с обедами и ужинами. К своему великому стыду сознаюсь, что они мне даже нравились. И всё, что недодавали за завтраком, давали потом, особенно в обед. И это даже можно было есть.

С талончиками на завтрак, обед и ужин выдавался также талончик на «четвёртое питание». Под этим интригующим названием понимались всякие там булочки и пирожки.

Короче, моя первая профилакторская смена если не привела меня в восторг, то уж поразвлекла точно. Поэтому я не давал себе зарок больше туда не ходить, но даже стал (с помощью Владика, конечно) уговаривать пойти туда и Рудика. Тот смотрел на нас с какой-то тоской и отбрыкивался всеми конечностями. Но, однажды, совершенно для нас неожиданно, сам предложил пойти вместе с нами за путёвкой. Решил, так сказать, провести эксперимент.

Надо сказать, ему повезло. В новой смене на завтраки иногда даже давали сосиски — апогей кулинарного искусства наших поваров.

А потом уже в нашей группе случилось повальное помешательство. Долгое время, смотря на нас, решились привести себя в жертву профилактория масса народу — Чеченев, Коммунист, Паша, Рябушко, Пахом, Наиль, Марат и Лёша. Крепились только Васильев с Костиком (последний боялся за свою печень), но вскоре сдались и они. И из всей этой оравы только один Васильев откровенно плевался на то, что подают в столовой, и после первой путёвки больше ни разу в жизни не ходил туда. Ему, видите ли, не понравилось то, что он, однажды, увидел, как одна местная миленькая кошечка наступила лапой на котлету, которая предназначалась для раздачи. Вот изверг! Кошки — тоже люди, и им также хочется есть, как и всем остальным. А Васильев просто живодер! Надо было на него «Гринпис» натравить. А так, все остальные продолжали брать почти все следующие путёвки, тем самым, экономя свои и без того скудные финансы.

Что же касается Гали, Султана, Ларисы и Игорька, то те однозначно решили, что лучше обанкротиться, но питаться только тем, что приготовили сами.

Итак, третий семестр пополнил нашу и без того далеко не скучную жизнь новым развлечением — санаторием-профилакторием. Про завтраки всё ясно. Обед начинался с 13–00 и заканчивался в 17–00 с перерывом от 15–00 до 16–00. А ужин был с 18–30 до 20–00. И, в принципе, всё было нормальным, если бы не такой ранний завтрак. Надо сказать, что жизнь в общаге течет в основном ночью. Спать мы ложились около двух ночи, зато вставали (если не идти в институт) где-то в районе часа дня. И именно по этой причине вставания по утрам около 8-45 было для нас особо мучительным. К тому же именно в это время вставала основная масса «немощных и убогих» профилакторцев, вот почему около 9-00 в столовой выстраивалась дикая очередь. И всё это вместе взятое приносило массу неудобств. Но в воскресенье и всякие там праздники делались скидки. Завтрак был с 9-00 до 10–00, а ужин с 18–00 до 19–00. хотя, если честно, лишний час сна нам абсолютно ничего не давал…

Разумеется, в первый раз профилакторцы видели меня в коричневом цвете. То есть никаких линз у них там, конечно, не было, а такими были мои волосы. И вот сейчас, впервые идя в столовую после обесцвечивания, я только мог догадываться о том, какая реакция будет у всех присутствующих.

Что ж, результат не замедлил сказаться. У всех лица были примерно такими же, как и у «школьников», и только беззаботная, пьяная буфетчица Шарла (эту кликуху дал ей Владик) улыбалась мне в этот вечер. «Убогие» же тратили все свои силы на то, чтобы не пронести ложку супа мимо своего рта. Бедняги! Они ещё не знали, что в октябре это покажется им просто цветочками. Они ещё не знали, на что способен Рыжий. Правда, сейчас об этом не знал и я. А пока довольствовался тем, что испортил им всем аппетит.

Незаметно наступил март, и нашей Кате уже пора было уезжать. Как раз в день её рождения — 2-го марта — в 210-ой был устроен символический прощальный ужин в честь её отъезда. Там были сама Катя, Султан, Пахом, Галя, Рудик и я. Честно сказать было очень грустно. И когда на вокзале тронулся поезд, мне почему-то показалось, что наступил конец послеканикулярному безделью, что теперь пора собраться с силами и взяться за учёбу…

Третий семестр кроме профилактория осчастливил нас присутствием Гармашёва или Гармы, как назвал его Рудик. Точнее его присутствием эти два семестра мы отнюдь не были лишены. Но теперь нас должны были умиротворить лекции, которые вёл сам Гарма, и которыми мы до сих пор были безжалостно обделены.

Лекции нас порадовали, что и говорить. Я бы даже сказал — несказанно развлекли. И жаль, что этого подарка судьбы была лишена половина группы. В этом семестре нас «разбили» на технологов и конструкторов. Гарма вёл у технологов. И вместе со мной упивались этим безоблачным счастьем другие технологи — Галя, Наиль, Марат, Султан, Пахом, Рябушко, Лёша, Рудик, Чеченев и Паша.