Гийом Мюссо - Зов ангела

Дэнни воскрешал в памяти болезненные воспоминания. Он сильно похудел. Волосы теперь были чуть длиннее и лишь оттеняли острые черты его обветренного лица. Маделин заставила себя успокоиться и села рядом с ним. Он сделал большую затяжку и продолжил свой рассказ:

— Всякий раз, выходя из госпиталя, я чувствовал себя все более и более опустошенным. Свою тоску я по привычке заливал алкоголем в местном соул-кафе, неподалеку, на Оксфорд-роуд. Там-то я впервые и встретил Элис. Она была кем-то вроде официантки: уносила кружки и использованные салфетки. Тогда ей еще не было и четырнадцати, хотя выглядела она на пятнадцать-шестнадцать. Разумеется, она не имела права работать в пабе, но все, в общем-то, смотрели на это сквозь пальцы.

— Ты ее сразу заметил?

— Да, мне стало любопытно ее поведение: когда у нее выдавалась свободная минутка, она всегда садилась за свободный столик и читала либо делала домашнее задание. И вдруг она посмотрела на меня, странно так, будто мы были знакомы…

— Ты с ней заговорил?

— Поначалу она просто наблюдала за мной, но однажды сама подошла и завела беседу. Она сказала, что знает меня. А потом спросила, знаю ли я ее мать, Эрин Диксон…

— Я и не знала, что ты с ней встречался.

— Я и сам о ней забыл. Впрочем, мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы вспомнить, о ком она говорит. Действительно, я спал с Эрин пару раз, лет за пятнадцать до нашей случайной встречи с Элис. Эрин особо не заморачивалась, и переспать с ней было проще простого. Прежде она была довольно привлекательной, но вот умной назвать ее было нельзя никогда…

— Так ты и ответил ее дочери?

— Нет, конечно. Я был смущен, а она заявила мне без обиняков: мол, она расспросила мать, кое-что разузнала и выяснила, что… я ее отец.

— И ты ей поверил?

— Даже до того, как она мне об этом сообщила, словно это был некий очевидный факт.

— Почему? Думаешь, она похожа на тебя?

— Нет. Думаю, она похожа на тебя.

Маделин вспылила:

— Не играй с этим, Дэниел!

— А ты не утверждай обратного! Ты ведь тоже привязалась к этой девочке! Не потому ли ты с таким упорством взялась за это расследование, что она напомнила тебе себя?

— Это была моя работа, только и всего.

Но Дойл так просто не сдался:

— Эта девчонка могла бы быть нашей дочерью! Она была умной, воспитанной и так отличалась от всех этих идиотов, что вечно меня окружают. Она не боялась трудностей и всегда шла по жизни с гордо поднятой головой. Для меня это был словно подарок небес.

— Значит, вы потом стали часто видеться?

— Да, почти каждый день, втайне от всех. Это был наш секрет. Когда я узнал ее получше, то не стал врать и рассказал все о моей деятельности. Она будто вернула мне вкус к жизни. Впервые мое существование обрело смысл.

— Ты давал ей деньги?

— Я немного ей помогал, но не хотел вызывать лишних подозрений. Я решил оплатить ей учебу в хорошем университете, хотел даже официально признать ее своей дочерью, но, учитывая количество моих недоброжелателей, ей от этого было бы только хуже. К тому же у нее были проблемы со здоровьем, которые заботили меня больше всего…

— Ее сердце? — спросила Маделин.

Не отрывая взгляда от мутных, темных вод Ист-Ривер, Дэнни с грустью кивнул:

— При малейшей физической нагрузке она начинала задыхаться. Она не жаловалась, но очень часто уставала, а два раза при мне даже упала в обморок. Тогда я отвез ее в Объединение первичной медицинской помощи. Врач обнаружил шумы в сердце, но не выявил никаких других аномалий. Чтобы окончательно успокоиться, я обратился к лечащему врачу моей матери с просьбой провести дополнительные анализы. Вскоре пришел диагноз: дилатационная кардиомиопатия. Сердце Элис билось медленнее, чем положено. Болезнь была уже на продвинутой стадии, так что девочка могла умереть в любой момент.

— И неужели врач согласился назначить ей лечение на поддельное имя?

— У каждого человека есть своя цена, Маделин.

— И это сработало?

— Первые несколько месяцев Элис хорошо переносила лекарства.

Картина прояснялась. Постепенно Маделин восстанавливала в голове хронологию событий, однако многие вопросы еще оставались без ответа.

— А Элис действительно знала, чем ты занимаешься на самом деле?

— Да, я никогда ее не обманывал.

— И это никак на ней не отразилось?

— Скажем так: она была достаточно умна, чтобы смотреть на вещи трезво, без предрассудков.

Маделин приняла это замечание на свой счет, но реагировать не стала.