Гийом Мюссо - Зов ангела

Джонатан постарался сохранить самообладание.

— Ты не можешь знать наверняка! Не станем же мы расставаться только из-за каких-то идиотских домыслов…

— Тебе здесь больше нечего делать. Элис Диксон ничего для тебя не значит. Это не твоя битва.

— Она такая же часть моей жизни, как и твоей!

Последние слова он произнес уже на повышенных тонах. В ресторанчике было так тесно, что все посетители разом обернулись на звук его голоса и уставились на них. Джонатан почти ненавидел это место, с его тесно прилепленными друг к другу столами, начисто лишавшими возможности поговорить с собеседником с глазу на глаз.

— Послушай, Джонатан, эта история кроваво началась, кроваво она и закончится. В ней нет места геройству, и ты совершенно не готов к насилию. Я полицейский, Блайт работает на ФБР, Дэнни — убийца, но ты…

— Я просто повар, так?

— У тебя есть семья…

— Я думал, ты сможешь стать ее частью, — бросил он, поднимаясь из-за стола, затем положил на стол пару купюр и вышел из паба.

Впервые за всю свою жизнь Маделин почувствовала, что действительно влюблена. И все же она не пыталась его удержать, лишь прошептала:

— Будь осторожен.

Но он уже ушел.

Члены мексиканского картеля, заказавшего похищение Элис, явно были готовы на все. Однако из-за своей гордыни Джонатан так и не понял, что Маделин отказалась вовлекать его в эту темную реку исключительно потому, что любила его и заботилась о нем.

Станция метро «Бедфорд-авеню» находилась всего в каких-то паре домов отсюда.

Джонатан сел на поезд и вернулся в Гринвич.

Дома у Клер он минут двадцать неподвижно стоял под душем, опустошенный сменой часовых поясов, нехваткой сна и обуревавшими его противоречивыми чувствами.

Три часа дня. Он позвонил в Сан-Франциско и долго разговаривал со своим сыном. Чарли никак не мог понять, почему в канун Рождества папа находился так далеко. Но, к счастью, рядом с мальчиком был Маркус. Он, как мог, старался играть роль отца. Роль, которую Джонатан сыграть был не в состоянии.

Разговор с сыном усилил и без того жуткую печаль Джонатана. Чтобы хоть как-то скрасить свое одиночество, он надел куртку и спустился в ближайшее кафе, расположенное на Макдугал-стрит. Он надеялся, что добрая доза кофеина подбросит ему какую-нибудь свежую идею. На мгновение образы воссоединившейся семьи промелькнули в его голове наподобие слайд-шоу. Воспоминания о Чарли и Франческе, когда они еще были вместе, подействовали на него ободряюще. Признание бывшей жены избавило Джонатана от страданий, терзавших его на протяжении двух лет, страданий, из-за которых он потерял не только друзей, но и самого себя.

Теперь же у него появилась возможность вернуть прежнюю жизнь. Не это ли и было тем, о чем он всегда мечтал? Через два часа он уже мог улететь в Калифорнию, взять Чарли и вместе поехать к Франческе праздновать Рождество.

Это была заманчивая перспектива. Он вспомнил фразу, которую как-то произнес один из его коллег: «Дерево без корней — это просто большое полено». Джонатану необходима была почва под ногами. Маделин права: их история не имеет под собой никакого фундамента. И все же…

И все же он не мог просто так внять голосу разума. Эта женщина вошла в его жизнь и отравила ее ядом непереносимой утраты.

Совершенно машинально Джонатан достал из кармана ручку и, повинуясь какому-то внезапному порыву, начал писать прямо на бумажной скатерти. Спустя три минуты он осознал, что только что записал новый рецепт и вдохновил его на это не кто иной, как Маделин: пирожное с фиалково-розовым кремом на тончайшем слоеном тесте с цедрой из сладких тунисских апельсинов. Джонатан был, мягко говоря, удивлен. В течение двух лет он все никак не мог включить свое воображение и не придумал ни одного блюда. Но сегодня плотина рухнула, и любовь снова принесла ему долгожданное вдохновение.

А с вдохновением к нему вдруг вернулись спокойствие, вера в собственные силы и светлое будущее. Почему бы ему не открыть в Нью-Йорке свой ресторан, а при нем — небольшую поварскую школу? Наконец-то хоть одна осмысленная идея.

Он совершил достаточно ошибок и наступать на одни и те же грабли не собирался. Хватит с него ярмарок тщеславия, погони за славой и медийных софитов. Воображение рисовало ему картину стильного заведения с оригинальными запоминающимися блюдами, но без лишней помпы. К черту хрустальные бокалы и фарфоровую посуду, изготовленную на заказ лучшими дизайнерами. Никогда больше он не станет лепить свое имя на пачки с полуфабрикатами в супермаркетах. Отныне он будет работать как вольный художник, преследуя лишь одну цель: радоваться и радовать окружающих.