Владимир Рафеенко - Московский дивертисмент [журнальный вариант]

Если смотреть не пристально, то видно, как на затуманенных окнах от быстро летящих за окном снежинок остаются мелкие капли воды. Кристаллы льда нагреваются, лопаются, выделяют себя на стекло. К вечеру снег усилился, волны Скамандра стали сизыми, черными, бушующими. На улице было ветрено и пустынно, только фонари качались в такт порывам ледяного дыхания молодого декабря.

Патрокл долго ходил вокруг да около, стеснялся, смущался, переводил разговор с одного на другое. Они пекли пирог с вишней, расстегаи и кулебяки, наполеон и медовик, варили пельмешки и вареники с сыром. Насилу прекратили это бессмысленное занятие. Потом варили сливовый компот, помешивая его грушевыми веточками. Патрокл был оживлен и все время рассказывал что-то смешное и занимательное из своей студенческой жизни. Все было как всегда, но Филомела распознала, увидела, что он что-то скрывает, и под вечер, когда ему уже нужно было уезжать, усадила Патрокла в кресло. Погладив его по руке, завела разговор первой.

Вываливай, сынок, что у тебя случилось! Да нет, ничего ма, Патрокл махнул рукой, но глаза отвел в сторону, ничего особенного! Да брось, сына! Я ведь вижу, что-то не так! Мать не обманешь! Вываливай, тебе сразу станет легче! И тогда он собрался с духом и все ей рассказал. И действительно стало легче. Впервые с того момента, как его навсегда оставила Джанет.

Сынок, почему ты не сделал себе аборт? Мать вздохнула и достала из пачки длинную тонкую черную сигарету. Потому, мама, что это грех, ответил Патрокл, уныло опустив голову себе на грудь. Грех убивать детей! И потом, это мой первенец. Доктор сказал, что если я убью этого ребенка, у меня может уже никогда ничего не получиться!

Глупости, резко ответила на это мать и затушила едва прикуренную сигарету в пепельнице. Даже у женщин чаще всего после этого получается! Даже у женщин! Так то у женщин, ма, покачал головой Патрокл примиряюще, у женщин все может быть. У мужчин, ма, совсем другое дело. Ты же знаешь. А если мужчина сделает себе аборт, у него никогда, слышишь, ма, никогда больше ничего не заведется внутри него самого! Это первое правило каждого беременного мужчины — быть начеку и не дать уничтожить свой плод! Не дать грязным женским рукам дотянуться до него и высосать из себя эту живую жизнь!

Бедный-бедный мой сынок! Филомела взъерошила его волосы тонкой, почти прозрачной рукой. Каково тебе будет самому воспитывать этого ребенка? Ты подумал, каково отцу-одиночке в том бездушном обществе, которое ты выбрал вместо нашего благословенного Илиона? Ты прикинул, что нужно будет тебе перенести, прежде чем этот малец повзрослеет и станет способен ходить, говорить, читать букварь хотя бы по слогам, пить пиво, крутить на площади шарманку или продавать попкорн в грязном кинотеатре на углу?

Патрокл обхватил себя за плечи.

Да и х… с ним, мама, х… с ним! Я перенесу все, что нужно! Пеленки, распашонки, все эти китайские куклы, зайчики, мячики! Всю эту страшную историю его детства! Тем более что мой ребенок в условиях Москвы повзрослеет дня за два-три! Не больше. И потом, на мой взгляд, не стоит недооценивать эффект индиго. Он будет синим, мой ребеночек, синим и душистым! И будет принадлежать только мне, только мне и никому другому!

А ты ей, этой суке, сказал, что решил рожать? Филомела задала вопрос и пытливо посмотрела ему в глаза. Ты ей хотя бы сказал, что будешь рожать ее ребенка?

Нет! Нет, ма! Обойдусь без ее помощи! Мне ничего от нее не нужно! Это будет только мой ребенок! Только мой! Я не хочу его ни с кем делить! И потом она не сука, ма! Я ж тебе писал, как было дело. После ритуала Слияния она стала одним нераздельным целым с Императором крыс! Как она в этой ситуации могла повести себя по-другому? А теперь как и чем она сможет мне помочь с воспитанием моего мальчика? Никак и ничем!

А я говорю тебе, что сука она и больше ничего! Но Император крыс, ма…

Слушай, ты, невинное существо! Твоя женщина, мать твоего ребенка, решила, что ей интересней с мужем и его любовником, чем с тобой, глупым и наивным мальчиком! Вот и все твое пресловутое слияние! Вот и все ритуалы! Подумаешь, тайна за семью печатями! Ты предполагаешь, что первый нарвался на это так называемое слияние? О бедный-бедный недоразвитый мой сынок! Женщины грубы, похотливы, тщеславны, корыстолюбивы, невоспитанны и циничны! Она просто прикинула, с кем ей дальше интереснее дружить — с двумя развращенными и состоятельными фавнами, один из которых явный трансвестит, или с тобой, глупышкой и скворцом, — и сделала правильный выбор! Ты так действительно думаешь, ма? Нет, ты действительно думаешь, что на самом деле все было именно так?! Ну а как?! Неужели я буду доверять мальчику, дворнику, филологу, поэту и не буду доверять своему мужу, хотя никогда и не знаю, где он шляется и с кем!