Николай Дежнев - Принцип неопределенности

Возможно, для президента она и неформальная, рассуждал Мокей, надевая темный костюм с галстуком, а для него мероприятие самое что ни на есть протокольное. От того, как оно пройдет, зависело их с Крысей будущее. В условленный час машина с мигалкой подобрала Серпухина у подъезда пятиэтажки и доставила на одну из дач, что тянутся за глухими зелеными заборами вдоль Рублевского шоссе. Не то чтобы он волновался, но нервное напряжение испытывал. Хотелось собраться с мыслями и, хотя все уже было написано, представить президенту меморандум в самом выгодном свете.

Встретивший Мокея корректный молодой человек взял у него из рук папочку и, извинившись за просьбу немного подождать, поднялся во второй этаж коттеджа. Послонявшись немного по безликой, скудно обставленной комнате, Серпухин остановился у окна, за которым набирал силу дождь. Его крупные капли взбивали в лужах пузыри, барабанили по жести подоконника. «Какая все-таки изменчивая штука судьба», — думал Мокей, и мысль эта удивительным образом принесла ему желаемое спокойствие. Теперь Серпухину казалось, что события его жизни были как бы заранее выстроены согласно определенной логике, приведшей в конце концов к совершенно новой и ответственной роли, которую ему предстояло сыграть. Мокей был к этому готов. Возможно, даже со временем ему удастся повлиять на историю страны и уж точно на жизнь народа. Ища тому подтверждение и с легкостью находя его в собственной биографии, Мокей прозревал потаенный до времени смысл происходящего, поэтому не сразу услышал, что его окликают.

Все еще не стряхнув до конца захвативший его рой приятных мыслей, Серпухин последовал за секретарем президента на второй этаж, поспешно прошел через обставленную офисной мебелью анфиладу комнат. Как бывает при торжественных выходах главы государства, сопровождающий замер у высоких дверей, после чего разом их распахнул.

Сердце Мокея сжалось, он шагнул в открывшееся перед ним скудно освещенное пространство, и сейчас же ему в лицо ударил яркий, слепящий свет. Плохо соображая, что происходит, Серпухин прикрыл глаза рукой, а когда отнял ее… понял все и сразу! Вместо знакомой по программам новостей фигуры он увидел большой, уставленный закусками стол, из-за которого ему навстречу поднималась с бокалами в руках развеселая пьяная компания. В центре ее, сияя, как начищенный медный пятак, стоял окруженный собутыльниками Ксафонов. Словно желая принять в свои объятия гостя, Аполлинарий Рэмович широко раскинул руки. Находившийся тут же известный пародист приветствовал Серпухина голосом президента:

— Проходите, Мокей Акимович, присаживайтесь! Мы как раз изучаем ваш меморандум…

Слова артиста утонули в раскатах хохота. Словно застоявшиеся кони, ржали красномордые, с бабьими фигурами мужики, им вторили полупьяные, расхристанные девки. Серпухин попятился, но, подталкиваемый в спину услужливым молодым человеком, был вынужден сделать шаг к столу.

Ксафонов без пиджака и с бокалом в руке уже шел ему навстречу.

— Штрафную, — выкрикивал он, — штрафную!

«Вот, оказывается, как все повернулось!» — лихорадочно стучало в голове у Мокея, но смысл этих слов он, пораженный до глубины души, вряд ли понимал. Щемило сердце, комната плыла перед глазами. Поросячье рыло Аполлинария было совсем близко, он нарочито громко вещал:

— Тронул душу твой пассаж про чаяния народа. Послушайте, каково сказано! — достал он из заднего кармана брюк мятый текст меморандума. — «Человек должен быть хозяином своей страны!» Не парься, Мока, не ломись в открытую дверь, ты находишься среди хозяев жизни! Талант, брат, большой талант, Кампанелла с его «Городом Солнца» отдыхает…

Начавший приходить в себя Серпухин сбросил с плеча руку Ксафона.

— А я-то боялся, — продолжал тот, — что ты мой замысел разгадаешь! Дамы и господа, позвольте представить вам последнего романтика нашего времени, этот парень еще верит, что не всем все по…

Серпухин ударил неумело, но попал удачно. Аполлинарий Рэмович выпустил из руки бокал и сложился пополам. В наступившей тишине изрекал что-то голосом президента разошедшийся пародист, но его не слушали. Такого продолжения банкета никто не ожидал. Второй удар пришелся сбоку в морду так, что разом затряслись все Ксафоновы подбородки, а их обладатель мешком повалился на пол. Не ограничиваясь этим, Мокей пнул ногой стоявшего за его спиной молодого человека и не оборачиваясь пошел к выходу. Спустился по лестнице. Никто его не преследовал. На улице лил дождь. Охранник в плащ-палатке у железных ворот услужливо открыл калитку.