Тьерри Коэн - Я сделаю это для тебя

— Он уже был приговорен.

Пьер и Даниель сидели в саду и молча смотрели вдаль.

Пьер уже рассказал в общих чертах, как он с двумя друзьями, Соломоном и его людьми разработал этот сценарий. Но Даниель хотел узнать больше деталей. Он должен был понять, услышать, почему они выбрали именно такой путь.

— Я всегда тебя искал. Это стало смыслом моей жизни. Я потерял брата, потом отца. Мама плыла по течению, я ничего не мог сделать для Жерома, вот и рос, веря, что однажды найду тебя, спасу и заставлю весь мир признать давешнюю неправду и оценить тебя по достоинству. И мама снова научится улыбаться. Я чувствовал себя ответственным за наше несчастье. Жером поехал на автобусе, потому что меня пришлось вести к врачу. Ты исчез, потому что Жером погиб. Я ненавидел общество за то, что они обращались с тобой, как с убийцей. Я взрослел с такой жаждой реванша, что без конца придумывал безумные сценарии, как тебя отыскать, заставить их извиниться, признать ошибку.

— Но ты подвергал свою жизнь опасности…

— Я ничего не терял. Я был одержим желанием найти тебя. Жил только ради этого. Хотел оказаться на высоте, быть достойным тебя и того, что ты сделал. В конце концов наши поиски увенчались успехом, и мне пришел в голову этот план. Твой давний замысел был безумным. Дерзким, героическим, но безумным. Мой укладывался в те же рамки. Я считал безумцами убийц брата и тех, кто тебя осудил. В себе я не сомневался, потому что искал смысл. По твоему примеру. И, как и ты, не имел права на ошибку.

— Но зачем понадобился весь этот спектакль?

— Только так мы могли вернуть тебя к жизни. Мы напали на твой след, и я наконец увидел тебя: ты лежал среди коробок и был мертвецки пьян. Мне хотелось обнять тебя, прижать к себе, ведь я так долго ждал этой минуты, но я понимал, что не могу встать перед тобой, сказать: «Пошли, папа, все кончено, мы возвращаемся домой» и просто отвезти тебя к маме. Ты тонул в алкогольном бреду. Утратил всяческое достоинство. Я должен был вернуть тебе рассудок и мужскую гордость.

— Ты был уверен, что все получится?

— Я ведь изучаю психологию… Я выбрал метод КПГ — когнитивно-поведенческой терапии и на его основе разработал лечение. Ты должен был сойтись лицом к лицу с собственными страхами и постепенно вернуться в нормальное состояние. Нужно было заставить тебя проделать путь, обратный тому, что привел тебя к психической деградации. Я ни в чем не был уверен, но выбора не существовало. Я позволил друзьям применить это… лечение и появлялся только тогда, когда в этом была необходимость: мне не хватило бы сил дойти до конца. Было невыносимо смотреть, как ты страдаешь… Но я ничего не терял, зато мог вновь обрести отца. Нужно было погрузиться в твое безумие, отыскать тебя, облечь в плоть твои фантазмы. А потом напугать, чтобы ты усомнился в желании умереть. Выбить у тебя почву из-под ног и заставить снова волноваться за близких, воссоздать объединявшие нас родственные узы. Чтобы ты отверг смерть и захотел жить со мной и мамой.

Пьер встал и сделал несколько шагов.

— Ты страдал, боролся с абстинентным синдромом и безумием… Потом наступил чудовищный момент, когда ты запаниковал и бросился в воду! Ужасно, но ты должен был пройти через ад, чтобы снова захотеть жить.

По щекам Даниеля текли слезы.

— Я ничего не мог сделать для Жерома. Но для моего отца… — Пьер помолчал и продолжил: — Знаешь, твой дневник… Первые строки свидетельствовали, что ты писал его для нас с мамой. И я его прочел и многое узнал о твоей жизни. Хотя главное мне было известно. Любовь к маме, к сыновьям… мужество. Все это позволило мне выстоять и дойти до конца, веря в мой идеал.

— Меня мучит один вопрос, — сказал Даниель. — Твоя мама была в курсе?

— Частично. Я сказал, что нашел тебя, что займусь тобой и привезу домой, когда ты поправишься и будешь в безопасности. Она бы ни за что не согласилась на подобную экзекуцию и не позволила мне так рисковать.

— Где она?

— На юге, с Соломоном. Все эти годы твои друзья защищали нас. Они помогли найти тебя и составить этот план. Когда я поделился своей идеей с Соломоном, он со мной не согласился. Предлагал забрать тебя и привезти к нам. «Дадим ему пару оплеух, и мозги встанут на место…» Он считает меня таким же упрямым идиотом, как ты.

Они обменялись улыбками.

— Все эти годы мама ждала. И думала о тебе. Она участвовала в поисках и даже наняла частных сыщиков.

Даниель был потрясен:

— Разве можно простить мне пережитые вами страдания?