Александр Шабашкевич: Дважды убитый

Выглянув еще через мгновение, он сразу увидел, что «доминошников» как ветром сдуло. Все стало ясно. Выскочив на лестничную площадку, Барс захлопнул дверь и, перепрыгнув через лежащего агента, стремительно скрылся в чердачном люке. Выскочив из крайнего подъезда, он огляделся и бросился в соседний двор, где ждала Настя.

— Заводи! — крикнул он, влетая в «жигуленок». — Поехали!

Отъехав на несколько кварталов и вдоволь попетляв по переулкам, Настя остановила машину.

— Так я и думала! — воскликнула она. — Система рушится, а тебе непременно надо попасть под обломки. И куда теперь?

— Даже и не знаю.

— Я знаю, — уверенно заявила Настя.

Остановившись у ближайшего телефонного автомата, она набрала номер.

— Алло! — крикнула она в трубку. — Это Настя. Тетя Наташа, я в Москве.

— Сумасшедшая! — услышала она. — Нашла время!

— А что случилось?

— Ты что, ничего не знаешь? У нас переворот.

— Ах, вот оно что! А мы ничего не заметили. Хорошо, сейчас приедем.

Выехав со двора в Костянский переулок, Игорь вздрогнул от истошного крика Насти: прямо по узкой дороге, рыча и изрыгая дым, на них мчался огромный танк, на броне которого полыхала яркая красная звезда.

Москва была сырой и мрачной. Солнце почти не появлялось, из-за чего люди казались какими-то придавленными к земле. Осень никак не могла уйти, а зима не наступала. Хорошо знакомые с советской историей остряки пошучивали: ни зимы, ни осени, а государство распустить.

Августовская эйфория давно прошла, по окраинам страны разворачивались полномасштабные войны с кровью, жертвами и полнейшей безысходностью. А Москва как столица страны словно отражала в зеркале своих луж происходящее на окраинах. Впрочем, была ли страна?

В районе Патриарших прудов многие дома, уже лишенные крыш, выглядели так, будто совсем недавно испытали точечную бомбардировку. Вышибленные окна зияли черными проемами, высокие заборы ограждали горы мусора, а люди шарахались друг от друга, зная, что в городе орудуют целые банды грабителей.

— Да-а, — протянул Егор, осторожно обходя лужу, — наследство нам достается довольно страшное. Готовься.

— Готовься не готовься — ничего не изменится, — усмехнулся Толя. — Неизбежно все придется разрушать. На старой кобыле цивилизацию не догонишь.

Впервые за многие дни они нашли время прогуляться и увидеть своими глазами, как выглядит Москва. Посмотреть, как выглядит Россия, они так и не успеют.

Егор вдруг остановился и задумчиво произнес:

— А знаешь, нескоро нам удастся просто так побродить по городу.

— Это почему? — не понял Толя.

— Во-первых, будут узнавать. А во-вторых, могут и разорвать.

— Не сгущай, — не согласился Толя.

— А я этого и не делаю. Многие ли из российских реформаторов уцелели? — спросил Егор. И, не дождавшись, сам себе ответил: — То-то и оно.

— Ты мне лучше скажи, — полюбопытствовал Толя, — чем закончилась история с алмазами?

— Исчезли.

— Как? Куда?

— А так. Все исчезло, и алмазы. Но это уже не наше дело.

Бывший комиссар, а ныне пенсионер Готтлиб сидел за стеклянной витриной кафе как раз напротив отеля «Москва», попивал кофе, думал и никак не мог понять двух вещей.

Во-первых, он не мог уяснить, за что его уволили. За связь комиссара коммунистической полиции с коммунистической властью в коммунистической стране? Бред. Если бы на его место кто-то свалился из Америки, Франции или даже из космоса, он бы еще понял. Но Имре Варга! Это в голове не укладывалось.

Во-вторых, поглядывая на фасад гостиницы, Готтлиб не понимал: что это было? Что и кто? Ему так ничего и не доложили. И не объяснили. И уже не объяснят. Хотя именно из-за этого дела он стал пенсионером. Пенсионером! Смириться с тем, что его выбросили из комиссариата, как ненужную мебель, Готтлиб до сих пор так и не смог.

Покряхтывая, он выбрался из-за столика и вышел на улицу. Она светилась огнями и витринами, была наполнена голосами людей и автомобильными сиренами. Вокруг цвела жизнь. И только для него, Готтлиба, как он думал, жизнь закончилась. Еще раз оглянувшись на здание отеля, он дал себе слово никогда больше в этот район не приходить.

— У вас тут финансисты ЦК новый вид спорта придумали, — сообщила Настя, протягивая Игорю «Московские новости».

— Это какой?

— Прыжки из окон без парашюта.

Игорь бросил мимолетный взгляд на идущую к нему Настю: она все еще немного прихрамывала, но почти незаметно. «Скоро совсем заживет», — удовлетворенно подумал Игорь. И тут же его как током пронзило: а что будет потом? Уедет?