Билл Брайсон - Путешествия по Европе

Я снял номер в маленьком отеле «Золотая Крона» в центре города и последние часы дня гулял под косыми лучами солнца. Инсбрук — городок со зданиями в стиле барокко и башнями с луковичными башенками. Он бережно сохраняется, при этом не превращаясь в музей под открытым небом. В конце каждой улицы, словно декорации, виднеются горы с острыми заснеженными вершинами, ярко сверкающими под синими небесами.

Я прошелся по пешеходным улицам, длинным, прямым и тенистым, застроенным трехэтажными каменными домами. Во многих из них — даже слишком многих для такого маленького городка — размещались кабинеты врачей, о чем сообщали блестящие медные таблички. Время от времени громыхали ярко раскрашенные трамваи, в которых не было никого, кроме водителя, но в остальном было тихо.

Одним из моих первых ярких впечатлений от Европы был фильм Уолта Диснея, который я видел в детстве. Это был ужасно сентиментальный и наивный рассказ о том, как группа злых краснощеких пацанов с ангельскими голосами проникла в Венский хор мальчиков. Мне очень понравился фильм, поскольку я сам был безнадежно наивен, но особенно мне запомнился фон, на котором происходило действо — мощеные улицы, похожие на игрушечные машины, магазины с позвякивающими колокольчиками над дверью. У меня сложилось тогда впечатление, что Австрия — самая европейская страна в Европе. В Инсбруке это ощущение еще больше окрепло. Впервые за все это путешествие я по-настоящему почувствовал себя в Европе.

Австрийцы очень похожи на южан американцев. Я помню, как мы с Кацем во время нашего путешествия по Австрии познакомились с двумя немцами примерно нашего возраста, Томасом и Герхардом. Они двигались автостопом из Берлина в Индию в поисках духовности и хороших наркотиков. Мы жили вместе в кемпинге на высоком альпийской перевале, где-то по дороге между Зальцбургом и Клагенфуртом. Как-то вечером мы пошли в ближайшую деревню, где набрели на отличный трактир с черными деревянными панелями и камином, перед которым спала собака, и краснолицые фермеры раскачивались из стороны в сторону, держа в руках пивные кружки. Мы ели сосиски с горчицей и выпили много пива. Все это было очень весело.

Я сидел, сияя от выпитого пива и думая о том, какое это прекрасное место и какие гостеприимные люди австрийцы — они приветливо улыбались нам и время от времени поднимали кружки, провозглашая за нас тосты. Потом наши немцы вдруг тихо сказали нам, улучив момент, что мы в опасности. Оказалось, что австрийцы издевались над нами, не зная о том, что двое из нашей компании понимают каждое слово. Мужчины и женщины, хозяин и жена хозяина — вся чертова деревня — с гостеприимными улыбками обсуждали, как выгнать нас. Наши друзья перевели это как «остричь и погнать вилами».

По комнате прокатился взрыв смеха. Герхард слегка натянуто улыбнулся.

— Они говорят, что надо заставить нас жрать лошадиный навоз.

— О, превосходно, — сказал Кац. — Как будто я уже не нажрался говна за эту поездку.

Моя голова вращалась как перископ. Эти сладенькие улыбочки вмиг сделались дьявольскими. Человек, сидящий напротив меня, опять поднял кружку за мое здоровье и, подмигнув, сказал:

— Надеюсь, тебе нравится лошадиное говно, малыш?

Я повернулся к Герхарду:

— Может быть, вызвать полицию?

— Мне кажется, этот человек и есть полиция.

— О, превосходно, — снова сказал Кац.

— Я думаю, нам следует пойти к той двери как можно незаметнее, а потом бежать, как ошпаренным.

Мы поднялись, оставив пиво недопитым, осторожно подобрались к двери, раскланиваясь с нашими обидчикам, и дружно бросились бежать как сумасшедшие. За нашими спинами раздался новый взрыв хохота, но никто не последовал за нами, и мне, благодаренье Господу, не пришлось узнать, каков лошадиный навоз на вкус.

Когда мы улеглись в спальных мешках на росистом лугу под звездным небом, с зубчатыми горами на горизонте и запахом свежескошенного сена, я подумал, что никогда не видел такого красивого места, как это.

— В том-то и проблема с Австрией, — воскликнул Томас с внезапной страстью. — Прекрасная страна, но в ней полным-полно этих долбаных австрийцев!

На следующий день я поехал в Зальцбург. Мне оказалось трудно проникнуться симпатией к нему, потому что город был забит туристами и, что еще хуже, туристским сувенирным барахлом, непременно с изображением Моцарта: Моцарт на шоколадных конфетах, Моцарт марципановый, бюсты Моцарта, игральные карты с Моцартом, подносы с Моцартом, ликеры с Моцартом.