Александр Шелудяков - ЮГАНА

– У вас нет письменного разрешения сельсовета, а потому вы сейчас творите беззаконие. Я еще раз говорю вам, чтобы прекратили ломать школу и немедленно уезжали подальше от этих берегов. Иначе… – Орлан не успел договорить.

– Щенок вонючий, угрожать и пугать меня… Что «иначе»? А ну катись отсюда! – и бригадир, подойдя к Орлану, взял его за плечо, хотел толкнуть. Орлан, рослый, крепкий парень, на толчок не поддался, а, перехватив руку бригадира, отвел ее в сторону, как хилый сук.

И тут вдруг случилось неожиданное: Югана скинула с плеч куртку. На ремне у нее висела в расстегнутой самодельной кобуре ракетница, подаренная еще Костей Волнорезовым.

– Что это у нее там за пугач-игрушка? – присвистнув от удивления, спросил рыжий парень с крыши. – Эвон тебе, разбойница, с револьвером появилась!

– Мужики, так это же у нее самая настоящая ракетница, да, поди, еще заряжена…

– В маленьком ружье из кожаного сапога лежит много пороха, – спокойно сказала Югана и, помолчав немного, добавила: – Люди с большой железной лодки должны уехать из Улангая. Школу грех ломать. Пугать Югана будет того, кто первым замахнется ломом или топором…

– Приказываю всем до единого немедленно положить на землю топоры, ломы! – громко и четко произнес Орлан.

– А ну, мужики, перевяжем их всех веревками и в милицию отправим, – выкрикнул бригадир. Мужики готовы были ринуться, но все замерли как вкопанные.

Югана вскинула руку – прогремел выстрел. Над рабочими проплыло облако порохового дыма.

После замешательства и удивления рыжий парень подал команду с крыши, как с капитанского мостика:

– Всем укрыться в трюме эсминца! Спасайтесь, братцы!

Солнце не замечало радости или горя юганской земли, оно, как вечный небесный факел, освещая, грея землю, плыло по единому и неизменному курсу Вселенной. Слышало ли солнце земные голоса людей, которые благодарили его своими молитвами, гимнами, танцами. Жертвенной кровью вскормлены боги солнца, кровью людей и животных.

Югана стояла на берегу. Она смотрела на только что начертанный круг на песке, от которого в разные стороны отходили усы-лучи, бороздки, проведенные охотничьей пальмой, единорогом. На песке был нарисован символ солнца.

Старая эвенкийка ждала, когда над ней пролетит речная чайка и возвестит, что солнце готово услышать и понять голос земной женщины Юганы.

Чайки кружились чуть поодаль и охотились за мелкой рыбешкой. Но вдруг, откуда-то с окраины заброшенного селения, распластав крылья, вспарил в восходящих потоках орлан-белохвост. Югана смотрела удивленными глазами на вольную и гордую птицу.

– Хо, великий Орлан, ты послан духом неба! Ты, Орлан, ближе к солнцу, скажи ему, пусть оно своими лучами оживит своего младшего брата, лежащего тенью на земле. – Югана разговаривала с солнцем и орланом-белохвостом на эвенкийском языке. Она показала на начертанный круг, символ солнца, снова подняла глаза на летящую птицу. – Югана – женщина племени Кедра – будет говорить сегодня с тобой, Солнце, говорить голосом радости и давать жертву…

А в это время дед Чарымов сидел на берегу у костра с мужиками. Он полчаса назад принес в крапивном мешке два десятка крупных язей на баржу-самоходку. Команда судна с рабочими бондарского совхоза заварили уху в большом двухведерном казане.

Деду Чарымову спешить некуда. Приехали люди новые, интересно ему посидеть с ними, поговорить.

– Вы, якорь вас за ногу, зазря тут стоите со своей посудиной. Шерба уварится, похлебайте да помаленьку выгребайтесь к дому. – Клонил разговор старик к тому, что все равно Югана со своей гвардией из четырех молодцев-уланов не даст ломать школу. – А вот когда приедут Андрей Шаманов с Таней Волнорезовой, вот тогда-то и нужно решать вопрос – ломать или не ломать школу.

– Зачем нам попусту шарохориться, голову ломать, гнать большегрузное судно обратно в Бондарку? – рассудительно начал говорить пожилой капитан самоходной баржи. – До Бондарки от Улангая поболее сотни километров. Притопаем туда, директор совхоза сразу на дыбы и как медведь зарычит: так вашу и эдак! И обратно нас погонит – выполнять его приказание. Так мы уж сейчас пообедаем, а потом спустим на водичку лодку-дюральку, укрепим на ней «вихрь» и слетаем в совхоз. Привезет бригадир бумагу от сельсовета, и тогда начнем ломать школу да спокойненько грузить бревна на судно.

– А ведь эта старуха тунгуска могла из своей ракетницы продырявить кого-то из нас, – сказал грузчик по имени Митрий. – Ведь за эту ракетницу, как за обрез, статья полагается. Будь она помоложе, как пить дать осчастливила бы своим присутствием колонию.