Александр Шелудяков - ЮГАНА

Перун Владимирович рассказал все подробно о предках Орлана, Карыша, Ургека, Таяна. Не забыл помянуть добрым словом и Югану, мудрую эвенкийку, которая была воспитательницей и наставницей юных вождей племени Кедра.

Потом дали слово Орлану.

– Дорогие товарищи, девушки, юноши, женщины и мужчины! С сегодняшнего дня я вступаю в новый мир. Я – взрослый человек, я – мужчина! Я имею все права и обязанности наравне со старшими товарищами. – Сказав это, Орлан приступил к изложению, защите своей мечты, цели всей жизни. – Согласно обычаю и закону эвенкийского племени Кедра, я был избран вождем. С далеких, древних времен урманы, лежащие в верховьях Вас-Югана, принадлежали людям племен Кедра и Югов. И поэтому я считаю эту землю своей, родной! Если мои младшие братья…

Раздался дружный смех. Улыбались Карыш, Ургек, Таян. Дело в том, что каждый житель Кайтёса знал о старшинстве братьев, которое было установлено и узаконено Юганой, принимавшей роды у Тани Волнорезовой.

Югана рассказывала так: «Первым родился Андрей-Орлан. Второй: Костя-Карыш. На одну трубку он моложе Орлана. Третий был: Илья-Ургек. На один чайник он моложе своих братьев. Четвертый: Саша-Таян. Он моложе всех на один чугун с картошкой».

И уже сами братья, когда учились в первом классе, устанавливали каждый свое старшинство. Засекалось время, которое нужно для того, чтобы выкурить Югане трубку, потом определялось, за сколько минут нагреется вода в чайнике до кипения. Ну и наконец, сколько нужно времени для того, чтоб в полуведерном чугуне сварить картошку.

– Если мои младшие братья, – продолжал говорить Орлан, когда утих смех в зале, – собираются время от времени покидать пределы земные и уходить в космическое пространство, навещать другие планеты, то я остаюсь полностью земным человеком. Моя мечта – сделать наш юганский край многолюдным и жизнерадостным.

Рядом с Таней, по левую руку, сидела Даша, жена Орлана, а по правую – Саша Гулов. Таня взволнованно смотрела на сыновей, на глаза ее навертывались слезы. Это были слезы материнского счастья, слезы гордости за себя и своих сыновей. Таня не слышала, о чем говорил Орлан, она видела только его лицо, видела, как юный мужчина жестами подчеркивал слова. Но вот она немного успокоилась и начала вслушиваться.

– В верховье таежной реки Ай-Кары Иткаром Князевым найдено необычное святилище кволи-газаров. Древний грязенефтяной вулкан на Нюрольской впадине ожил, дал выброс нефти! И возможно, там находится главный подземный клад.

После Орлана так же тепло, с непоколебимой верой в свою мечту, говорили Карыш, Ургек и Таян. Это был праздник: население Кайтёса приняло четырех юных мужчин.

В зале – аплодисменты. Лица девушек и пожилых женщин сияют улыбками, как степь алыми маками.

– От имени старейшин общины обращаюсь с поклоном к молодому вождю племени Кедра Орлану и прошу его быть единым великим князем и жрецом Кайтёса! – торжественно произнес Перун Владимирович.

Прощай, ласковое юганское бабье лето. Прощайте, птицы перелетные. Кто из вас, выжив в долгом кочевье, вернется будущей весной на таежную землю к старым гнездовьям – неизвестно. Такой же затаенной и неизвестной остается судьба человека.

На макушке громадного берегового кедра сидело около десятка глухарей. Они прилетели на речной берег у заброшенной деревни выискивать мелкую гальку, битое стекло – грузить желудки, брать «жернова» для перемола грубой пищи. Но птицы опасались «землиться». Старый самец-глухарь важно клохтал, разговаривал с молодыми, нынешнего выводка, птицами. На земле, в зарослях тальника с порыжелой листвой, затаилась лиса – выжидала добычу.

– Жирный туман лег нынче над рекой, – сказала Югана, разживив огнем сухую растопку утреннего костра. – Глухари колокотят на кедре – лисицу или рысь чуют.

– Ничего, Югана, спешить нам некуда. Позавтракаем, а там, глядишь, и морок туманный рассеется. Ну, а если обложило на весь день, то поплывем малой скоростью по реке, чтобы на корчу не напороться.

– У Юганы язык просит вкусного мяса со щучьего брюха. Пойдет Югана промышлять маленько еду на варево, – сказала эвенкийка, подложив в костер смолевые поленья.

Булькала, титинькала вода, падая маленьким водопадом с берегового окаменелого суглинка. Бежал ручей к Чижапке из таежного озера извилистым рукавом, нес в своей воде озерную «букашку» – любимый корм ельца, чебака и окуня. В этом месте, куда падал ручей, всегда табунилась разнорыбица. Да еще излюблены такие места жировки щуками: тут-то уж щуки глотают живцов на выбор и вкус.